Линкольн Чайлд - Из глубины

Но Крейн все еще размышлял.

— А какая полоса частот у вашей беспроводной сети? — спросил он.

— Пять и одна десятая гигагерц. А что? — Хьюи повернула монитор компьютера к Крейну. — Вы же не думаете…

— Что откуда-то идут помехи? Хороший вопрос. У вас в лаборатории есть приборы, работающие на той же частоте?

— Нет. На этой частоте только беспроводная сеть…

Голос Хьюи сорвался. Несколько мгновений исследовательница и врач смотрели друг на друга. Затем, словно им в голову пришла одна и та же мысль, оба повернулись к маленькому маячку, который висел как ни в чем не бывало перед радиометром.

Хьюи поднялась с кресла, подошла к одному из лабораторных столов, порылась в целом наборе различных измерительных устройств, нашла анализатор. Она приблизилась к парящему в воздухе артефакту, протянула к нему тестер и посмотрела на маленький экранчик.

— О господи! — воскликнула она. — Он теперь передает и на пяти и одной десятой гигагерц.

— То есть теперь он передает сообщения уже в трех диапазонах, — сказал Крейн. — Да еще удаленных так далеко друг от друга.

— Три, которые нам известны. Но мне почему-то кажется, что их на самом деле больше.

— Вы уверены, что это новое явление?

— Абсолютно. Раньше была только частота видимого светового излучения. И больше ничего.

Крейн задумчиво смотрел на крошку маячок.

— Как вы думаете, что произошло? — тихо спросил он.

Пинг вежливо улыбнулась ему.

— Похоже, вы разбудили его, доктор Крейн.

Она вернулась к компьютеру, села и принялась лихорадочно печатать.

— Очистители углекислого газа?

— Норма.

— Сервоприводы и карданы?

— Норма.

— Защита?

— Сто процентов.

— Индикаторы инерциальной системы?

— Зеленый.

— Электромагнитный замок?

— Максимум.

— Датчик температуры?

— Норма.

Томас Адкинсон повернулся вместе с креслом к инструментальной панели и выключил нудный диалог между рулевым и инженером. Его консоль сияла зелеными индикаторами, а манипуляторы на нижней части Сферы были готовы к работе.

Серия гулких ударов снаружи прекратилась, сменившись едва слышным шорохом — пластину входного люка приварили на место, а теперь заполировывали следы шва. Новичок в буровом комплексе, обойдя вокруг Сферы, увидел бы только идеально гладкий шар — снаружи ничто не указывало на то, что внутри находятся три человека.

Сидят в страшно неудобной тесноте.

Адкинсон поерзал в маленьком металлическом кресле, стараясь найти положение, в котором можно было бы удобно провести сутки. Из-за того что вход и выход из Сферы занимал столько времени — полтора часа подготовки до погружения и полчаса после, для максимальной эффективности каждому экипажу сделали смену тройной длины.

Максимальная эффективность, черт ее дери. На жизнь можно зарабатывать и как-нибудь иначе!

Чирикнул интерком.

— Сфера-один, вызывает диспетчер, — раздался голос из крошечного динамика. — Сообщите состояние.

Микрофон взял Гроув, рулевой.

— Сфера-один, все системы в норме.

— Вас понял.

Адкинсон бросил взгляд на Гроува. Рулевой во время погружения отвечал за техническую сторону; это было смешно, поскольку, честно говоря, парню и делать-то нечего, только следить за приборами — не сломалось ли что-нибудь. Настоящая работа оставалась ему и Хорсту, инженеру. Впрочем, Гроув был из тех людей, которые всегда помнят о том, что звук и изображение передаются не только в буровой комплекс, но и на секретную базу в пригороде Вашингтона. Перед камерой ему надо играть главную роль.

Интерком чирикнул снова.

— Сфера-один, шлюз открыт. Есть готовность к погружению.

— Вас понял, — ответил Гроув.

На какой-то миг все замерло. Потом последовал неожиданный толчок — Сфера вышла из стапеля и двинулась к шлюзу. Последовало ощущение постепенного спуска, и вдруг резкое, короткое падение — захваты разошлись, и Сфера вошла в шлюз. Над головой раздалось гудение — герметизировались массивные створки. Как и другие звуки снаружи, этот был странным — эхо многократно отражало его.

И все из-за особой конструкции Сферы. Ее наружная сверкающая оболочка была сделана из твердого металлокерамического сплава, а внутренняя — из усиленной стали. Двойной корпус — обычное дело для глубоководных аппаратов. Уникальной Сферу делало наполнение пространства между двумя корпусами. Адкинсон видел схемы и фотографии. В межкорпусном пространстве стояли перемычки — сотни, тысячи перемычек. Стойки между одним корпусом и другим и стойки между стойками.