Дэниел Силва - Посланник

Иной раз утром она слышала, как он говорил по телефону, завершая первые на этот день дела.

После завтрака она делала два звонка в Лондон по существовавшей на яхте системе. Первым делом она звонила на свою квартиру в Челси и неизменно обнаруживала два-три эрзац-сообщения из Конторы. Затем она звонила в галерею и разговаривала с Кьярой. Ее английский с мягким итальянским акцентом был для Сары якорем спасения. Сара задавала вопросы о предстоящих сделках, Кьяра зачитывала Саре оставленные для нее телефонные сообщения. Сара сообщала Кьяре, что она в порядке и что нет никаких признаков Ахмеда бин-Шафика, а Кьяра сообщала Саре, что Габриэль и его команда неподалеку и что она не одна. Самым тяжелым для Сары испытанием в этот день было положить трубку в разговоре с Кьярой.

Это обычно происходило в десять утра – значит, Зизи и Жан-Мишель закончили тренировку и гимнастический зал освободился для других сотрудников и гостей. Остальные были люди «сидячие» – компанию Саре каждое утро составлял лишь герр Верли, несколько минут мучивший себя на тренажере, а затем отправлявшийся в сауну как следует попотеть. А Сара тридцать минут бежала по дорожке, затем еще тридцать гребла – через несколько дней она увидела результат своих трудов.

Поупражнявшись, Сара присоединялась к остальным женщинам, чтобы на палубе носовой части погреться на солнце до ленча. Надя и Рахима по-прежнему держались на расстоянии, а жены постепенно потеплели, особенно фрау Верли и Джихан, молодая блондинка-иорданка, жена Хассана, специалиста-связиста, работавшего у Зизи. Моника, жена Жан-Мишеля, редко разговаривала с ней. Сара дважды поглядывала на нее поверх романа в бумажной обложке, и всякий раз Моника так смотрела на нее, словно хотела швырнуть за борт, когда никто не видит.

Ленч всегда протекал медленно и долго. Затем команда останавливала «Александру» для «дневной скачки на лыжах», как это называл Зизи. Первые два дня Сара спокойно сидела на палубе, наблюдая, как Зизи и его сотрудники прыгают по волнам. На третий день Зизи убедил ее принять в этом участие и лично обучил управлять своим суденышком. Она помчалась прочь от «Александры», затем заглушила мотор и долго смотрела на белые точечки на горизонте за ними. Должно быть, она слишком далеко заехала, потому что через несколько минут к ней подъехал Жан-Мишель и жестом дал понять, что надо возвращаться на яхту.

– Сто метров – предел, – сказал он. – Таковы правила Зизи.

Весь день Зизи был строго расписан. Легкий завтрак в каюте. Телефонные звонки. Занятия с Жан-Мишелем в гимнастическом зале. Совещание с сотрудниками в конце утра. Ленч. «Скачки на лыжах». Второе совещание с сотрудниками, продолжавшееся обычно до ужина. Затем, после ужина, телефонные разговоры до глубокой ночи. На второй день, в десять утра, с «Александры» вылетел вертолет и через час вернулся с делегацией из шести человек. Сара внимательно изучила их лица, когда они входили в зал для совещаний, и пришла к выводу, что Ахмеда бин-Шафика среди них нет. Потом Абдул назвал троих из них, и Сара запомнила имена для последующего розыска. В тот день она встретила Зизи в одной из гостиных и спросила, когда они могли бы обсудить сделанное ей предложение о работе.

– Что за спешка, Сара? Отдыхайте. Получайте удовольствие. Мы поговорим, когда подойдет время.

– Мне надо возвращаться в Лондон, Зизи.

– К Джулиану Ишервуду? Как вы можете вернуться к Джулиану, после того как побывали здесь?

– Не могу же я все время быть здесь.

– Конечно, можете.

– Могли бы вы по крайней мере сказать, куда мы направляемся?

– Это сюрприз. Одна из наших маленьких традиций. Будучи почетным капитаном, я выбираю место назначения. И держу это втайне от всех остальных. Мы планируем завтра зайти на Гранд-Тёрк. Если захотите, можете сойти на берег и походить по магазинам.

В этот момент появился Хассан, протянул Зизи телефон и прошептал что-то ему на ухо по-арабски, чего Сара не могла понять.

– Извините, Сара. Я должен ответить на этот звонок. – И с этими словами он нырнул в комнату для совещаний и закрыл за собой дверь.

На следующее утро она проснулась в полной тишине. Вместо того чтобы полежать, она тотчас вскочила и, выйдя на палубу, увидела, что они бросили якорь в Кокберн-таун. Она позавтракала у себя в каюте, связалась с Кьярой в Лондоне, затем попросила команду дать ей лодку, чтобы съездить в город. В половине двенадцатого она вышла на корму и обнаружила дожидавшегося ее Жан-Мишеля в белых бермудах и черном свитере.