Дэниел Силва - Посланник

– Я полагаю, это зависит от того, какого рода араба вы имеете в виду.

Он снова взглянул на часы.

– Уже поздно, – сказал он задумчиво. – Я уверен, бедная Сара проголодалась. – Он провел толстую красную линию по своей странице, испещренной иероглифами. – Давайте закажем чего-нибудь поесть, а? Сара лучше будет себя чувствовать, когда поест.

Они заказали кебабы из «Обедов на дом» в центре Джорджтауна. Пища поступила через двадцать минут – ее привез все тот же «сабербан». Габриэль воспринял ее появление как сигнал к началу ночной сессии. Следующие девяносто минут он посвятил ее образованию и знанию истории искусства. Его вопросы сыпались с такой быстротой, что она едва успевала есть. А его еда стояла нетронутой рядом с желтым блокнотом. «Он аскет, – подумала она. – Его не волнует еда. Он живет в голой комнате и существует на черством хлебе и нескольких каплях воды в день». Вскоре после полуночи он отнес свою тарелку на кухню и поставил на стол. Вернувшись в столовую, он постоял за своим стулом, зажав рукой подбородок и слегка наклонив вбок голову. В свете люстры глаза его стали изумрудными, и они безостановочно, словно прожектора, впивались в нее. «Он уже видит кульминацию, – подумала она. – Готовится к последнему броску».

– Из вашего дела я вижу, что вы не замужем.

– Верно.

– В данный момент у вас кто-то есть?

– Нет.

– Вы с кем-нибудь спите?

Она взглянула на Картера, который печально посмотрел на нее, как бы говоря: «Я же говорил вам, что вопросы могут носить личный характер».

– Нет, я ни с кем не сплю.

– Почему?

– Вы когда-нибудь теряли близкого человека?

То, как вдруг помрачнело его лицо, и то, как заерзал на стуле Картер, дало ей понять, что она вступила в запретную зону.

– Извините, – сказала она. – Я не знала…

– Это из-за Бена, как я понимаю? В Бене причина того, что вы ни с кем не связаны?

– Да, это из-за Бена. Конечно, из-за Бена.

– Расскажите мне о нем.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, – тихо сказала она. – Вам не надо знать о Бене. Бен – он мой. Бен не входит в наш уговор.

– Как долго вы с ним встречались?

– Я же сказала вам…

– Как долго вы общались с ним, Сара? Это важно, иначе я не стал бы спрашивать.

– Около девяти месяцев.

– А потом все кончилось?

– Да, кончилось.

– Вы положили этому конец, ведь так?

– Да.

– Бен был влюблен в вас. Бен хотел на вас жениться.

– Да.

– Но вы таких чувств не испытывали. Вы не были заинтересованы в браке. Может быть, вы не были заинтересованы в Бене?

– Он был мне очень дорог…

– Но?..

– Но я не была в него влюблена.

– Расскажите мне о его смерти.

– Вы это несерьезно.

– Вполне серьезно.

– Я не говорю о его смерти. Я никогда не говорю о смерти Бена. К тому же вам известно, как Бен умер. Он умер в девять ноль три утра по восточному времени на экране телевизора. Все в мире смотрели, как умирал Бен. А вы смотрели?

– Некоторые пассажиры рейса сто семьдесят пять сумели позвонить по телефону.

– Верно.

– Бен был в их числе?

– Да.

– Он позвонил отцу?

– Нет.

– Он позвонил матери?

– Нет.

– Своему брату? Сестре?

– Нет.

– Кому же он позвонил, Сара?

Глаза ее наполнились слезами.

– Он позвонил мне, сукин вы сын.

– И что он вам сказал?

– Он сказал, что самолет был захвачен. Он сказал, что они убили обслуживающий персонал. Он сказал, что самолет отчаянно мотает. Он сказал, что любит меня и что извиняется за случившееся. Он был на пороге смерти и извинялся. А потом связь пропала.

– Как вы повели себя?

– Я включила телевизор и увидела дым, валивший из Северной башни Всемирного торгового центра. Это было через несколько минут после того, как в нее врезался рейс одиннадцать. Никто тогда еще по-настоящему не понимал, что произошло. Я позвонила в Федеральное управление авиации и сообщила им о звонке Бена. Я позвонила в ФБР. Я позвонила в бостонскую полицию. Я чувствовала себя такой чертовски беспомощной.

– А потом?

– Я смотрела телевизор. Ждала, что снова зазвонит телефон. Но он так и не позвонил. В девять часов три минуты утра восточного времени второй самолет врезался во Всемирный торговый центр. Южная башня горела. Горел Бен.

Одна-единственная слезинка покатилась по ее щеке. Она смахнула ее и гневно посмотрела на него:

– Вы удовлетворены?

Он молчал.

– Теперь мой черед задать вам вопрос, и отвечайте на него правдиво, иначе я ухожу.

– Можете спрашивать меня о чем угодно, Сара.