Дарси Белл - Простая услуга

Эвелин выглядела чудовищно. Я любила ее. Всегда любила и всегда буду любить.

Сила этой любви стерла все. Годы ссор и беспокойства. Безумные полуночные звонки, попытки разыскать сестру, реабилитационные клиники, разочарования и ужас. Все обиды, безысходность и страхи без следа сожгло счастье быть с ней в одной комнате. Счастье от того, что она жива. Как я могла забыть самого важного человека в моей жизни? Я никого не любила так, как свою сестру. Никого, кроме Ники. Было почти непереносимо больно оттого, что моя сестра его не знает. Что Ники не знает ее. И, может быть, никогда не узнает.

Я подбежала, обняла Эвелин. Сказала:

– Тебе нужно помыться.

– О, начальство явилось. – Эвелин выволокла себя из кровати. – Что мне нужно – так это порция бурбона, пиво и две таблетки викодина.

– Ты под кайфом. – Я присела на край кровати.

– Ты так хорошо меня знаешь, – вяло заметила Эвелин. И добавила: – Я хочу умереть.

– Не хочешь, – сказала я. – Не можешь.

Я с ума сходила от мысли, что ее смерть поможет нам с Шоном. Я же забыла, как любила ее, как хотела, чтобы она жила. Я придумаю что-нибудь еще. Я привезу ее к себе домой, расскажу Шону и Ники правду…

Эвелин сказала:

– Не как в той пьесе, где девочка всю дорогу говорит маме, что убьет себя. И убивает. Или не убивает. Не помню. Ничего такого не будет.

– Скажи мне, что ты это не всерьез, – попросила я.

– Всерьез . – Она указала на полку у меня над головой – там дюжина пузырьков с таблетками выстроились в ряд, как готовые сдетонировать прозрачные цилиндрические бомбы. – И я не какая-нибудь дилетантка. От меня грязи не будет, обещаю.

– Мне нужно, чтобы ты была со мной, – сказала я.

Эвелин ответила:

– Мы уже потеряли связь друг с другом, если ты вдруг не заметила.

– Это можно изменить. Прямо сейчас.

– Все можно изменить. Например, я теперь стала аккуратной. Собираюсь прибрать на кухне. Заправлю кровать. Я не убью себя в доме, тебе не нужно будет возиться с моим телом. Я планирую сделать это вне дома и предоставить матери-природе выполнить всю грязную трудную работу.

– Все еще страдаешь, чья очередь убирать?

– Погоди, – перебила Эвелин. – Мысль такая: присоединяйся ко мне. Последнее купание в озере. Две мертвые сестры-близнеца снова становятся элементами, из которых когда-то произошли. Нам не надо будет больше беспокоиться друг о друге. Или страшиться старости и умирания. Вообще думать друг о друге. Не будет больше полночных ужасов. Знаешь, как это прекрасно? Ни беспокойства, ни гнева, ни скуки, ни ожидания, ни печали, ни…

– Очень соблазнительно, – сказала я.

И долю секунды это действительно меня соблазняло. Умереть вместе с Эвелин было бы финалом великого приключения, отчетливое “подите к черту” в адрес монотонности и скуки. Разбирайтесь с этим сами, Шон, Стефани и Деннис! Но ведь Ники тоже придется разбираться с этим.

– Спасибо, но – не могу. У меня есть Ники. – Я тут же пожалела о своих словах.

– А у меня нет, – сказала Эвелин. – Нет у меня классного маленького человечка, которому я была бы нужна. Племянника, к которому ты никогда меня не подпустишь.

– Я не могла… ты была такая… я не знала…

– Не заморачивайся, Эм. Время уже ушло. А без классного маленького человечка мне остается только большая гадкая смерть и желание умереть.

Она приложила свое запястье к моему. Два вытатуированных браслета из колючей проволоки образовали смятую восьмерку. Моя сестра всегда обожала театральные жесты.

– Больше никаких ссор, – произнесла она.

– Больше никаких ссор, – повторила я. – Слушай. Мне надо тебе кое-что сказать.

– Ты больше не любишь Шона. Какая неожиданность.

– Я не о нем. Или, может, о нем. Немного. Слушай. Я пропала без вести. Инсценировала свою смерть, чтобы получить страховку.

– Как в кино с Барбарой Стэнвик и Фрэдом Максмюрреем, – заметила Эвелин. – Мне нравится.

Никто больше не сказал бы так. Ни Шон, ни, разумеется, Стефани. Может быть – Ники, когда-нибудь. Но еще не скоро.

– Ты совсем рехнулась, – сказала Эвелин. – Но подожди, подожди секунду. Кажется, улавливаю. Поймала сигнал… Тебе будет на руку, если я умру. Ты сделаешь вид, что покойница – это ты. Беспроигрышная ситуация. Мы обе выиграем. Верно?

– Как тебе такое вообще в голову пришло?

Моя сестра была единственным человеком, который знал меня по-настоящему.

– Потому что я знаю, о чем ты думаешь. – Она рассмеялась. – Мне страшно нравится идея умереть для тебя.