Уэс Демотт - Фонд

Он впервые попытался посмотреть на это не как на убийство. Даже потратил время, чтобы разобраться в деталях. Нельзя ли представить это как некий патриотический поступок? Такое ли уж большое различие между этим исполнением смертного приговора и убийствами, которые он совершал еще будучи солдатом?

По-видимому, нет. Убийство есть убийство. И нет никакой разницы, в военной ты форме или нет. Черт побери, врагов несметное число и здесь, в Вашингтоне, и он ведет против них войну. Войну за всех американцев. И побеждает.

Ему нравилось думать таким образом. Он чуть не улыбнулся, решив, что такая аргументация подходит. Война – вот что это. Война, которую не он начал, но которую с превеликим удовольствием довел бы до конца.

У двери кабинета Броновича он остановился и сконцентрировался на предстоящей работе. Отмел прочь пацифистские мысли, которые проскальзывали в сознание, селились там рядом с мыслями о собственном могуществе. Последний, кто ушел из помещения, – Джеймисон. Это случилось час назад. Остальные давно прошли через контрольно-пропускной пункт и покинули здание. Не считая Кейси, разумеется. Он все еще здесь. И будет слоняться здесь, пока Кейн не закончит задуманное.

Кейн медленно двинулся, заглянул в дверь кабинета и увидел, как Бронович положил на стол свои дурацкие «крылья» и направился к вешалке за пальто. Пора начинать. Если что-то пойдет не так, не хотелось бы возиться с Броновичем в холле. У Кейна участился пульс, разгулялись нервы, и он понял, что слабость овладевает им сильнее, чем когда-либо раньше.

Но какого черта! Дело должно быть сделано. А должно ли? Утечка информации могла идти через другой отдел. Может, они вообще ошибались насчет Броновича. Вдруг Броновичу просто не повезло, и этот усердный инженер всего лишь ошибочно затребовал дела, в которых содержалась информация, просочившаяся в прессу?

Кейн подумал о семье Броновича, которая, возможно, ждет, когда он вернется с работы домой, о прелестных маленьких девочках, которые в прошлом месяце, когда его пригласили на обед, забрались к Кейну на колени и по своей наивности, не смущаясь, расспрашивали его о погибшей семье.

Ответа он не знал и терять время на размышления не хотел. Кейн безжалостно подавил в себе сомнения. Теперь он работал руками с проворством хищника, который живет в каждом мужчине. Но хищник Кейна был хорошо выдрессирован и подвергся мутации за два десятка лет летальной практики, превратившись в эффективное средство убийства. Он толкнул дверь и боком проник внутрь.

– Бронович.

Инженер по авиационно-космической технике повернулся и встал лицом к Кейну, уронив пальто. Мягкий взгляд его карих глаз остановился на Кейне, хотя сам он задрожал всем телом. Бронович трясущимися руками стал снимать очки, ритмично ударяя ими по носу. Когда он осторожно клал их на стол и поворачивал семейную фотографию лицевой стороной вниз, вид у него был совсем глупый. Стоя перед Кейном, он выпрямил свое тощее тело и сжал кулачки.

– Привет, Джек. Я боялся, что ты можешь зайти.

Кейн сделал еще шаг, улавливая каждое подергивание и движение Броновича и чувствуя, что противник намного слабее его. Потом захлопнул дверь и перестал размышлять…

Пребывая в забытьи, где-то на самой границе сознания, Джеймисон услышал, как щелкнули стрелки будильника, подойдя к тому месту, где должен был включиться звонок. Он все еще спал, но уже двигался. Высунул руки из-под одеяла и пружинистым движением потянулся к будильнику. Будильник так и не зазвонил. Его опередили нежеланные рефлексы, которые подняли Джеймисона с кровати и принудили к действию.

Он уже был посреди комнаты, когда те же рефлексы позволили ему замедлить темп движений и заставить себя окончательно проснуться. Он проработал в «Диллон» до половины второго ночи, и нужно было бы поспать еще пару часов, но сегодня у него этого времени не было. Джеймисон продолжал двигаться по темной комнате, борясь с соблазном вернуться в теплую постель. Он остановился у комода с зеркалом, оперся об него, протер глаза, чтобы лучше видеть. Как обычно, первым делом он поискал взглядом фотографию Мелиссы, сделанную за несколько месяцев до их ссоры. В комнате не хватало света, чтобы разглядеть фото, но рамку он видел хорошо. Джеймисон внимательно смотрел на нее и дальше, будто сквозь нее, размышляя о жизненных путях, которые они выбрали и которые их развели. Ему хотелось вернуться назад. Избежать тех объездов и ошибочных поворотов, которые повели его и Мелиссу разными путями. Но увы… Он начинал каждый день, подобный сегодняшнему, задавая себе новый курс, исходя из того, где он находился в данный момент и какие ошибки сделал, полный решимости не повторять их, если жизнь даст ему еще один шанс.