Уэс Демотт: Фонд

Бронович слегка улыбнулся.

– Нет. Мне нужно побыстрее закончить работу. Семья ждет.

– Ясно.

Джеймисон вышел в холл и смотрел, как Бронович прокрался вдоль стены и исчез в темноте. Когда звук его шагов стих, Джеймисон взял пальто, портфель и стремглав помчался через плохо освещенные холлы. Предъявил охране пропуск и погрузился в очередную холодную зимнюю ночь северной Виргинии.

Он вел автомобиль по берегу Потомака, в черных водах которого отражался памятник Вашингтону. До бара Джеймисон добрался только в двенадцатом часу, надеясь, что сотрудники его группы уже разошлись. Но парковка была полностью занята, и ему пришлось поставить машину на резервном участке, окруженном деревьями, где не было даже разметки для машин.

Питер заглушил двигатель авто, однако не сразу вышел из машины. Он знал свою норму, знал, как на него будут давить собутыльники. Но его и так уже прилично «завели», так что этот вечер мог оказаться не самым лучшим для того, чтобы выходить за рамки. Да и что он мог сейчас сказать людям? «Вас уволили, было приятно поработать с вами, а теперь прощайте»? Но Джеймисон обещал им прийти, поэтому промчался стрелой сквозь холод и, не сбавляя скорости, вошел в бар.

«Иона» был достопримечательностью, комфортабельным старым баром для работников авиационно-космической промышленности. Он являлся пристанищем для посвятивших себя одному делу инженеров, у которых был иммунитет от пьянящей столичной лихорадки. Судя по шумным беседам, ведущимся здесь годами, посетителей не интересовали ни политика, ни международные отношения, ни инициативы в области обороны. Им просто нравилось участвовать в научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработках, а потом видеть, как их проекты превращаются в изделия, которые начинают работать.

Сегодня «Иона» казался перегруженным мужскими пальто и женскими костюмами. А их владельцы сидели, тесно прижавшись друг к другу, и беззаботно и глупо смеялись. В их глазах он увидел призыв, желание быть узнанными. Как у вьетнамцев в 1975 году, когда пал Сайгон. В этом взгляде была мольба людей, страстно желающих, чтобы их заметили и спасли, ждущих приглашения пройти в посольские ворота и далее на вертолеты, стоящие на крыше… На этот раз отчаяние было не столь заметным, и люди вели себя достойно, но Джеймисон прекрасно видел все.

Он глубоко вздохнул и стал пробиваться к столу, который занимала его группа. Он улыбнулся и покачал головой:

– О'кей, весельчаки, кто сегодня избран непьющим шофером, которому предстоит развезти остальных по домам?

За столом напротив расположился Стив Харрисон. С одной стороны рядом с ним сидели трое мужчин, с другой – две женщины и один мужчина. Место во главе стола они сохранили для Джеймисона, но использовали его для того, чтобы складывать туда пустые стаканы. Харрисон взмахом руки позвал официантку, потом покосился на Джеймисона.

– Ты, Питер. На роль такого шофера избраны вы, сэр, – произнес он своим расплывчатым южным говорком так громко, что заглушил шум голосов в зале. – И должен сказать, мы чертовски рады, что ты наконец появился.

Джеймисон заказал джин с тоником и обернулся к Харрисону:

– Ничего не выйдет, Стив. Блевать в моей машине вам больше не придется.

Старая история развеселила всех, и Джеймисон пожалел, что рассказал ее. Он пришел сюда, чтобы как-то намекнуть им на сообщение Броновича, предупредить о том, что завтра их ожидает большая неприятность. Смех делал это невозможным. Джеймисон смотрел на лица коллег и думал об их семьях… Потом подумал об их будущем и трудностях, которые их ожидают. Сокращение расходов на оборону и соответственно штатов корпораций привело к ликвидации тысяч рабочих мест. И нет надежды на то, что «Диллон» в условиях подобного сокращения емкости рынка продолжит принимать инженеров на работу. Если проект модификации «Вомбат» закроют, уволенным сотрудникам будет невозможно найти какую бы то ни было приличную работу. Впереди их не ждало ничего, кроме страданий. Такой вот рождественский подарочек от «Диллон аэроспейс».

Джеймисон уже не мог усидеть на месте. Он встал, бросил на стол пять долларов и попытался сделать свое сообщение не торопясь, хотя это у него все равно не получилось.

– Хорошо, ребята, мне нужно бежать. Я заскочил сюда лишь для того, чтобы попросить вас не засиживаться слишком долго и не пить слишком много. Таков порядок, друзья мои, и теперь он вам известен.

На него уставились семь пар глаз. Харрисон вскочил, некоторое время пребывал в нерешительности, потом снова сел.