Сэм Хайес - Моя чужая дочь

– Чем могу помочь?

Идиот. Нашел что спросить. Кто и чем поможет этой женщине?

– Я пришла сказать вам, что сдаюсь. – Мэри аккуратно сложила руки на коленях, словно точку поставила. Машинально подцепила и дернула заусенец на ногте. – Отдаю детей. Я плохая мать.

Она показала на свое лицо, задев ладонью губы и оставив розовый мазок помады на щеке, и без того украшенной багровыми пятнами побоев.

Роберт был потрясен – такого поворота он не ожидал. Казалось бы, куда уж лучше – дело закрыто, гора с плеч… Но Роберт видел Мэри Боумен, видел ее лицо. Распрощаться с ней сейчас, подумал он, – все равно что отправить Руби назад, в ее старую школу.

– Решать суду, – возразил он. – Ваш поверенный представит дело в самом выгодном для вас свете. Инспектор по делам несовершеннолетних узнает, чего бы хотелось вашим детям. А уж судья, взвесив все факты, примет решение, исходя из интересов детей. Как поверенный вашего мужа я обязан…

Роберт запнулся. Обязательства перед Джедом Боуменом, в присутствии самой убедительной улики, как-то затуманились и расплылись.

Роберт сидел лицом к лицу с женой своего клиента, в своих личных владениях – просторном кабинете с письменным столом красного дерева, элегантным сине-серым паласом и акварелями на стенах в дубовых панелях, – и внезапно дело «Боумен против Боумен» обрело третье измерение. Человеческий фактор, который отныне Роберт вряд ли сможет игнорировать. Он продолжил после глубокого вдоха:

– …обязан изложить в суде свои требования. Поскольку в деле имеются доказательства того, что дети заброшены, а ваше поведение – в частности, супружеская измена…

– Теперь у вас есть доказательства и поведения Джеда. – Мэри откинула волосы и повернулась лицом к окну. Слова были излишни. – Я отказываюсь от борьбы, потому что Джед превратил мою жизнь в ад. Даже если я верну детей, он не оставит меня в покое. И никакие ваши предписания ему не указ. Теперь, когда он застал меня со своим братом, он нас с детьми из-под земли выкопает. Он тогда просто взбеленился. Совсем умом тронулся. – Она вновь повернулась к Роберту, вынула из сумочки пачку «Ройаль» и закурила, не спрашивая разрешения. – Я всегда буду вещью своего мужа, что бы там ни решил ваш судья. А вы, надеюсь, будете по-прежнему крепко спать по ночам.

– Стоп, стоп, минуточку! (Женщина она несчастная, спору нет, однако подвергать сомнению собственный профессионализм Роберт никому не позволил бы.) Ваши с Джедом отношения – это ваше личное дело. Даже если Джед пожелает дубасить вас ежедневно и до гробовой доски – меня это никоим образом не касается. – Роберт поморщился от кислого привкуса во рту. Крепкий ли кофе, сигаретный дым или чувство вины были тому причиной, но сглотнуть кислятину не получалось. – Ваш муж в качестве моего клиента обязал меня подать исковое заявление. Он требует развода и опеки над детьми. С кем останутся дети – вот в чем вопрос. Беззащитные дети, которым, я уверен, не хотелось бы видеть, как папа колотит маму, и не хотелось бы знать, что мама занимается «этим» с их родным дядей. И я уж молчу о наркотиках, пьянстве, о том, что детей не водят в школу… – Роберт оборвал себя – не в суде, парень, находишься. Этой женщине и без его нотаций туго приходится.

Мэри фыркнула, выпустив облачко дыма.

– Это он наговорил? Про пьянство и наркоту – его байки?

Роберт прошел к окну и поднял фрамугу. Кабинет наполнился шумом городских улиц и бензиновым смрадом, особенно ощутимым в зное летнего дня. Роберт смотрел на беспорядочный поток пешеходов. Молодые мамы с колясками, служащие, туристы – и каждый занят своим делом, причем без ежеминутной угрозы здоровью и самой жизни. Руби и Дженна, обе тоже затравленные, хоть и каждая по-своему, занимали мысли Роберта, пока чувство вины, разраставшееся со скоростью снежного кома, не заставило его развернуться к Мэри.

Роберт пересек кабинет и придвинул свое кресло вплотную к креслу Мэри. Поддернув брюки, сел и взял ее ладони в свои. Тревожная сирена завывала в его голове на полную мощь. Роберт слышал возмущенный голос Дэна, обнаружившего, до какого идиотизма докатился его партнер по бизнесу. Видел себя собирающим вещички, перед тем как освободить кабинет в престижном офисе, который достался им с Дэном потом и кровью. Затем увидел Руби, совершенно несчастную в своей прежней школе, запуганную и неустанно преследуемую юными джедами боуменами. Как и Мэри, она была жертвой, пока Роберт не вмешался и не перевел ее в школу, которой она заслуживает. А Дженна? Он ведь изводил ее собственными комплексами, пока не добился своего, пока истина не выплыла наружу. Он оказался прав в своих подозрениях, но теперь это не имело значения. Смертный приговор был вынесен Дженне без суда и следствия – и в этом полностью его, Роберта, вина. Он возомнил себя бесстрастным судьей – и погубил Дженну. Роберт потряс головой, прогоняя мысли, которые сейчас лишь мешали ясности разума.