Стив Берри - Третий секрет

Газеты уже давно называли Валендреа возможным преемником Папы — исходя из его возраста, положения и влияния. До Мишнера доходили слухи о том, как государственный секретарь Ватикана готовится к следующему конклаву, пытаясь склонить на свою сторону колеблющихся и стараясь подавить потенциальную оппозицию. Климент был вынужден назначить его государственным секретарем, самым влиятельным лицом в церкви после Папы, так как на этом настаивала значительная часть кардиналов. Климент был достаточно проницателен, чтобы не ссориться с теми, кто привел его к власти. К тому же, как тогда объяснил Папа, он следовал правилу: держи своих друзей близко к себе, а врагов — еще ближе.

Валендреа положил пухлые руки на стол. Перед ним не было никаких бумаг. Было известно, что он почти никогда не пользуется заранее приготовленными материалами.

— Отец Кили, многие в церкви считают, что Второй Ватиканский собор был неудачным экспериментом и вы являете собой яркий пример нашей неудачи. У клириков не может быть свободы выражения. В мире слишком много мнений, чтобы допускать возможность дискуссии в церкви. Мы все должны говорить одним голосом, голосом Святого Отца.

— Многие сегодня считают, что безбрачие и непогрешимость Папы — это устаревшая доктрина. Пережиток времен, когда мир был неграмотен, а церковь коррумпирована.

— Я не согласен с вами. Но даже если есть такие прелаты, они держат свое мнение при себе.

— Страх может заставить молчать, ваше преосвященство.

— Бояться нечего.

— Сидя в этом кресле, не могу с вами согласиться.

— Церковь не наказывает своих священников за помышления, отец. Только за поступки. За такие поступки, как ваш. Ваша организация противна церкви, которой вы служите.

— Если бы я не почитал церковь, ваше преосвященство, я бы просто покинул ее. Напротив, я настолько предан своей церкви, что могу не соглашаться с ее политикой.

— Неужели вы думали, что церковь будет молчать, видя, как вы нарушили свои обеты, открыто стали жить с женщиной, да еще и отпустили сами себе грех? — Валендреа снова поднял в руках книги и потряс ими в воздухе. — А потом, вдобавок ко всему прочему, еще и написали об этом? Вы сами навлекли на себя наказание.

— А вы действительно верите, что все священники блюдут обет безбрачия? — с невинным видом спросил Кили.

Этот вопрос привлек внимание Мишнера. Он заметил, что и репортеры оживились, по залу прокатился гул.

— Во что верю я, сейчас не имеет значения, — ответил Валендреа. — Речь сейчас идет об одном конкретном священнике. Каждый из нас давал обеты Господу и церкви. Я считаю, что обеты нужно соблюдать. А тот, кто их не соблюдает, должен уйти сам — или быть изгнан.

— А вы сами всегда соблюдали свои обеты, ваше преосвященство?

Смелость Кили удивила Мишнера. Возможно, он уже понял, что его ждет, и терять ему было нечего. Валендреа покачал головой:

— Вы и вправду считаете, что личные выпады против меня помогут вам защититься?

— Я всего лишь задал вопрос.

— Да, отец, я соблюдаю свои обеты.

Похоже, Кили был заранее готов к такому ответу.

— Как же еще вы могли ответить?

— Вы хотите сказать, что я лгу?

— Нет, ваше преосвященство. Я хочу сказать, что ни один священник, кардинал или епископ никогда не осмелится честно признаться в своих чувствах. Мы все обязаны говорить то, что требует от нас церковь. Я не знаю, о чем вы на самом деле думаете, и это очень печально.

— То, о чем я думаю, не имеет ни малейшего отношения к вашей ереси.

— Мне кажется, ваше преосвященство, что вы уже заранее осудили меня.

— Не больше, чем это сделал Господь, который уж точно непогрешим. Или вы и в этой доктрине сомневаетесь?

— Когда Господь сказал, что священник не может познать любовь другого человека?

— Другого человека? Почему не просто женщины?

— Потому, что любовь не знает границ, ваше преосвященство.

— То есть вы к тому же защищаете гомосексуализм?

— Я защищаю право каждого человека следовать зову своего сердца.

Валендреа покачал головой:

— Разве вы забыли, отец, что, приняв сан, вы приобщились к Христу? Вы, как и все присутствующие здесь, должны соответствовать этому идеалу. Вы обязаны быть живым и доступным образом Христа.

— Но откуда мы знаем, что это за образ? Никто из нас не жил во времена Христа.

— Так говорит сам Христос.

— А не могло ли получиться так, что этот образ создал человек, чтобы удовлетворить свои нужды?

Валендреа приподнял правую бровь и с явным недоверием смотрел на Кили.