Стив Берри - Третий секрет

— Прекрасно. Пожалуйста, отправь вот это.

Письмо было адресовано Ирме Ран. Климент знал ее с детства. Она до сих пор жила в Бамберге, и они уже много лет переписывались.

— Хорошо, я отправлю.

— Отсюда.

— Простите?

— Отправь письмо отсюда. Из Турина. И пожалуйста, отправь сам. Не поручай кому-то другому.

Он всегда отправлял письма Папы лично и раньше обходился без таких напоминаний. Но и здесь он решил не возражать.

— Конечно, Святой Отец. Я отправлю его отсюда. Лично.

Ватикан

9 ноября, четверг

13.15

Валендреа направился прямо в кабинет архивариуса Римской католической церкви. Кардинал, ведающий секретным архивом Ватикана, не был в числе его сторонников, но обладал достаточной дальновидностью, чтобы не портить отношения с возможным преемником Папы. Со смертью Папы полномочия всех высокопоставленных служащих Ватикана прекращались. Дальнейшая карьера зависела от воли следующего наместника Христа, а Валендреа хорошо знал, что архивариус хочет остаться на своем посту.

Он застал архивариуса у письменного стола за работой. Неторопливой походкой прошествовав в просторный кабинет, он закрыл за собой бронзовые двери.

Кардинал поднял глаза, но ничего не сказал. Ему было под семьдесят, у него были обвисшие щеки и высокий покатый лоб. Уроженец Испании, он прослужил в Риме всю свою жизнь.

Члены священной коллегии делятся на три категории. Кардиналы-епископы, возглавляющие римские епархии, кардиналы-пресвитеры, стоящие во главе епархий, находящихся за пределами Рима, и кардиналы-дьяконы, постоянные служащие Курии. Архивариус — старший из кардиналов-дьяконов. Именно ему доверена честь объявлять с балкона собора Святого Петра имя вновь избранного Папы. Валендреа не придавал значения этой ничтожной привилегии. Гораздо важнее то, что этот старик имеет влияние на горстку кардиналов-дьяконов, которые все еще не определились, кого поддерживать во время конклава.

Он подошел к письменному столу и отметил про себя, что хозяин кабинета не встал, чтобы поприветствовать его.

— Все не так уж плохо, — сказал он в ответ на его вопросительный взгляд.

— Не уверен. Насколько мне известно, понтифик все еще в Турине?

— Иначе зачем бы я пришел сюда?

Архивариус громко вздохнул.

— Мне нужно, чтобы вы открыли хранилище и сейф, — сказал Валендреа.

Старик наконец поднялся, он не смотрел на Валендреа.

— Я вынужден вам отказать.

— Это глупо.

Валендреа надеялся, что архивариус поймет намек.

— Ваши угрозы не отменяют прямого указания Папы. Войти в хранилище может только Папа. Больше никто. Даже вы.

— Никто не узнает. Я ненадолго.

— Клятва, которую я дал церкви, вступая на эту должность, значит для меня больше, чем вы думаете.

— Послушай, старик. Я выполняю исключительно важную для церкви миссию. Она требует решительных действий.

Это было неправдой, но звучало убедительно.

— Тогда пусть Святой Отец даст вам разрешение на доступ в архив. Я могу позвонить в Турин.

Валендреа, поколебавшись мгновение, произнес после паузы:

— У меня есть данное под присягой признание вашей племянницы. Она дала его с готовностью. Она клянется перед лицом Всевышнего, что вы отпустили ее дочери грех, когда та сделала аборт. Как такое возможно? Это же ересь.

— Я знаю об этом документе. — Голос старика предательски дрожал. — Ваш отец Амбрози тогда сильно надавил на семью моей сестры, чтобы добыть его. Я отпустил грех своей племяннице, потому что она была при смерти и боялась провести вечность в преисподней. Я Божьей милостью утешил ее, как и подобает священнику.

— Мой Бог и ваш Бог не прощает аборты. Это убийство. Вы не имели права отпускать ей грех. Думаю, Святой Отец будет вынужден согласиться с этим.

Он увидел, что перед лицом непростого выбора старик держался стойко, но заметил, как подрагивает его левый глаз — теперь только это выдавало испуг.

Валендреа не смутила бравада кардинала-архивариуса. Всю жизнь тот перекладывал бумаги из одной папки в другую, руководствуясь бессмысленными правилами и вставая на пути каждого, кто осмеливался бросить вызов Святому престолу. Он был одним из множества писарей, посвятивших жизнь уходу за папскими архивами. Стоило им усесться в черное кресло, как само их присутствие в архиве давало понять, что разрешение на вход сюда еще не дает права рыться в любых документах. Как при археологических раскопках, чтобы докопаться до разгадки какой-нибудь тайны, хранящейся на этих полках, приходилось совершать долгое и дотошное погружение в дебри старинных фолиантов. А это требовало времени, которого у служащих церкви было в избытке только в прошлые десятилетия. Валендреа видел, что единственной задачей таких архивистов было защищать мать-церковь от ее же князей.