Крейг Расселл - Кровавый орел

В час тридцать Фабель проснулся от кошмара. Ему снилась сцена из порнофильма, который он смотрел во время расследования. Только на этот раз у жертвы было лицо Сони Брун, а ее насиловали и убивали люди в одноглазых масках Одина. Фабель открыл холодильник, выпил полбутылки вина – уже не разбирая вкуса, прямо из горлышка – и поплелся обратно в кровать. Сон не приходил. Провалявшись битый час наедине с хаосом мрачных мыслей, он вскочил, оделся и вышел в ночь.

Фабель заехал в управление и взял ключи от квартиры Ангелики Блюм и парадной двери дома, в котором она жила. Он сам толком не знал, зачем туда едет и надеется ли что-либо там найти. Просто его потянуло побыть среди вещей, которые окружали журналистку при жизни. Это было странно – покойную он не знал… Так или иначе, дома ему не спалось и не думалось, а подумать хотелось. И пустая квартира Ангелики Блюм для этого подходила лучше, чем какой-нибудь ночной бар.

В четверть четвертого Фабель затормозил неподалеку от нужного дома. Он нарочно припарковался примерно там, откуда свидетельница видела из машины незнакомца, вошедшего в дом. При включенном свете просторный холл подъезда должен был хорошо просматриваться за стеклянными дверями. Значит, свидетельница имела возможность разглядеть незнакомца. С другой стороны, с такого расстояния можно было дать лишь самое общее описание. Она и сказала: высокий, элегантно одетый широкоплечий блондин. Не то чтобы очень конкретно. Вот только действительно ли он был убийцей?

Фабель поднялся в лифте на третий этаж. Постоял несколько мгновений перед закрытой дверью – накатили неприятные воспоминания о том, что он там видел. Даже мелькнула мысль: а не повернуть ли прочь? Но он решительно вставил ключ в замок.

В прихожей мелькнула мысль: а стоит ли включать свет? Света уличных фонарей вполне достаточно… Однако он ничего не узнавал в темноте – квартира странно изменилась после того, как он видел ее в последний раз. Фабель щелкнул выключателем – и ахнул.

Кто-то методично, профессионально обыскал квартиру покойной. Все ящики были вынуты и перевернуты. Вся мебель опрокинута – чтобы проверить дно каждого предмета обстановки. Очевидно, просмотрена каждая книга, каждая папка. И при этом в квартире не было хаоса; в беспорядке чувствовался своего рода порядок, работа велась тщательно и спокойно. Фабель знал, что команда Браунера исследовала здесь каждый сантиметр, но у них иной подход к обыску, и они оставляют место преступления в ином состоянии. Здесь потрудился кто-то другой!

И тут Фабель сообразил, что этот другой может до сих пор находиться в квартире. По спине пробежал холодок.

Фабель застыл на пороге гостиной. Он так напряженно вслушивался, что ощущал в висках пульсирующие удары крови. Затем его рука скользнула к кобуре. Крепко сжимая «вальтер», двигаясь боком вдоль стен, чтобы не открывать спину, Фабель стал одну за другой осматривать комнаты, включая везде свет. Дверь спальни он открыл толчком ноги. Но и там никого не было. Это было последнее неосмотренное им помещение. Он остановился и еще раз прислушался. Ладно, можно расслабиться. Фабель облегченно улыбнулся, сердясь на себя за излишнюю панику и чрезмерный страх, опустил «вальтер» и вышел из спальни.

Мужчина ждал его в коридоре. Где он прятался все время, как сумел бесшумно прокрасться в коридор – над этими вопросами Фабелю некогда было размышлять. Он рванул вверх руку с пистолетом, однако противник уже сжал его запястье мертвой хваткой, затем надавил на какую-то точку – и дикая боль заставила Фабеля разжать ладонь. «Вальтер» упал на пол. Лицо мужчины находилось у его лица. Фабель хотел ударить левой, но мужчина перехватил его левую руку в воздухе такой же мертвой хваткой, при этом схватив Фабеля за горло, хотя душить не стал, а просто вдавил свой большой палец ему куда-то под челюсть. Вдохновленный тем, что его не душат, Фабель потянулся правой рукой сбросить руку мужчины… и медленно стал терять сознание. Мир вокруг вдруг расплылся, накатило полное безразличие, – и он просто смотрел, удивленно и беспомощно, в блестящие холодные зеленые глаза старика славянина, которого он видел в толпе зевак у дома, где была убита Тина Крамер.

Первое, что почувствовал Фабель, придя в себя, была боль в голове: такой мучительной боли и при мигрени не бывает. Ему казалось, что череп распиливают циркулярной пилой. Затем он различил щебет птиц. Фабель приподнял голову – и тут же уронил ее, потому что циркулярная пила сменилась кинжалом в затылок. Он понятия не имел, где он, что случилось, день сейчас или ночь. Только боль подсказывал, что он жив. Память вернулась через несколько минут. Старик славянин!.. Фабель рванулся подняться – и сел. Его повело в сторону и тут же вырвало. Он сидел на краю кровати, и его выворачивало снова и снова. Затем он снова рухнул на кровать и отдышался. Поискал в кармане сотовый телефон. Пропал. Пистолет тоже исчез – пустая кобура. Фабель медленно осмотрелся. Комната в квартире Ангелики Блюм. И он лежит на кровати… Наверное, славянин положил. Продираясь сквозь боль, Фабель продолжал осматриваться. В бледном свете он увидел свой сотовый телефон, «вальтер» и бумажник – они лежали на секретере. Ему понадобилось еще пять минут, чтобы окончательно прийти в себя, встать и добраться до секретера. Первым делом он взял сотовый телефон и позвонил в управление полиции.