Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит

– Маленький пустячок, – сказал он и вложил Джеку в руку девятимиллиметровый «глок».

– Хеннинг запретила брать оружие.

– Это не Хеннинг переться с чемоданом денег, а тебе.

Джеку уже приходилось пользоваться оружием, но без внутреннего содрогания он к нему не подступался. Он расстегнул рюкзак и сунул пистолет между пачек с деньгами.

– Еще бы мелодию из «Крестного отца» для полноты картины.

Тео принялся напевать.

– Да это «Лав стори», дурень.

– Ну ладно. Хотя бы с эпохой не промахнулся.

Джек захлопнул багажник. Тео держался молодцом, хотя во взгляде его угадывалась обеспокоенность.

– Не дрейфь, обойдется, – подбодрил его Джек.

– Да я не дрейфлю. Давай я следом пойду, метрах в двадцати – на всякий случай, а?

Джек покачал головой:

– А если он тебя заметит и решит, что это ФБР? Все, тогда Мие конец.

– С фэбээровцами ты не споришь…

– Если Хеннинг сказала, что они будут работать незаметно, то надо ей верить. И еще: если они тебя засекут, изрешетят.

– И что мне, здесь отсиживаться?

– Будь на связи. Если что – твой номер у меня на быстром дозвоне.

– А пойти посмотреть, если что не так?

– Если услышишь визг енота, которому язык медвежьим капканом прищемило, тогда срывайся и чеши ко мне.

Друзья задорно переглянулись. Тео пожелал Джеку удачи, и тот направился в лес. Тропа была узкой – без фонарика мигом собьешься с пути. Сквозь лиственные кроны тут и там пробивались мазки лунного света, подсвечивая стволы, окутанные испанским мхом точно рыбацкими сетями. Порой в след просачивалась влага, и если бы Джек прислушался, то различил бы журчание воды – до реки Санта-Фе было рукой подать. Слышались звуки живой природы: кваканье лягушки-вола, пронзительный вскрик ночной птицы – цапли или скопы. Несколько минут Джек пробирался сквозь кустарник, перелезал через опавшие стволы, обходил муравейники и наконец вышел на поляну с указателем. В здешних кемпингах не было заведено резервировать места заранее – приезжай и занимай, что окажется свободным. Очень удобно для любителей срываться в дорогу или, скажем, похитителей. Джек продолжал идти по тропе, минуя в темноте нечастые палатки. Может быть, понимание важности миссии накладывало отпечаток на его мысли, но именно теперь эти утлые прибежища казались необычайно хлипкими и уязвимыми. Натянутый на палки нейлон – слабенькая защита от ветра и дождя, не более того. В любом месте этой удаленной от цивилизации тропы человек с ножом и отсутствием совести может безнаказанно обагрить руки кровью.

Наконец, прежде чем тропа начала изгибаться в большом крюке в обход кипарисовой рощи, путешествие Джека подошло к концу. В луче фонаря высветилась табличка с надписью «27».

Ему было предписано явиться сюда ровно в два часа ночи, и он поспел как раз вовремя. Что делать по прибытии, в сообщении умалчивалось, но в голове крутилась суть его предполагаемой реплики: «одновременный обмен», «обсуждению не подлежит».

Когда Джек осветил стоянку, то немало удивился. На самой высокой «подушке», что во Флориде равняется возвышению где-то в шесть дюймов, стояла красная нейлоновая палатка. Всю дорогу воображение рисовало Свайтеку незанятую площадку. Неужели в последний момент сюда кто-то приехал и, ни о чем не подозревая, устроился на ночь, нечаянно поставив под угрозу освобождение Мии? Или похититель решил застолбить место и сам установил здесь палатку? А может, она часть плана?

Джек выключил фонарь и немного постоял, чтобы глаза привыкли к полумраку лунного света. Неспешно ползли минуты, и когда зрение приспособилось к ночи, он вдруг заново обрел способность здраво мыслить. Возможно ли, что похититель находится в палатке? Нет, исключено. Но ведь за какой-то надобностью палатка поставлена. Джек посмотрел на свой телефон – «прием» был хороший, так что если бы похититель хотел с ним связаться, ему бы ничего не помешало. Свайтек попытался дословно воспроизвести в памяти их последний разговор. «Будь на месте в два часа ночи» – слова, которые он хорошо запомнил. Естественно, в который раз прозвучало предупреждение не вмешивать в дело ФБР, на что он благополучно плюнул. Джек огляделся; если где-то поблизости и засели агенты, то они здорово постарались остаться незаметными.

Джек сделал пару шагов вперед и остановился. Поднял камень, швырнул его в сторону палатки и стал ждать какой-нибудь реакции изнутри. Ничего. Он швырнул пригоршню камешков – от такого шума мог проснуться даже крепко спящий человек. Ответа не последовало. Либо внутри никого нет, либо кто-то там затаился. Если, конечно, это не Мия. Может быть, она связана и не в состоянии подать ему знак, а может, мертва. В памяти вспышкой пронеслись воспоминания о том, что было в питомнике: летят пригоршни грязи, сердце готово выскочить из груди, он извлекает на свет божий мешок с человеческими останками. А вдруг это была только прелюдия к сегодняшней потенциальной находке? Разминка перед последним рывком – Джек сломя голову мчится к палатке, расстегивает спальный мешок и…