Кристофер Райх - Клуб патриотов

— Его семья наряду с Морганами, Асторами и Вандербильтами принадлежала к высшему свету Нью-Йорка. Уж если они не плоть от плоти Нью-Йорка, тогда кто?

— Ньюйоркцы до мозга костей, говорите? Где тут у нас тысяча девятьсот пятый год?

Еще десять минут и несколько подходов к аппарату для чтения микрофильмов, но поиск дальше не продвинулся.

— Не волнуйтесь, мы только разогреваемся, — усмехнулся Хочкисс.

Дженни присела рядом с ним около аппарата.

— А где еще могут быть записи?

— Перепись населения за тысяча девятьсот пятнадцатый год, — подумав, ответил Хочкисс.

— Ну и?.. — спросила Джении, улыбаясь больше от захватившего ее интереса, чем по обязанности. Хочкисс продолжал стоять как вкопанный. — Так давайте найдем эти материалы, — сказала она. — Сами же сказали, сейчас мы только разогреваемся.

— Простите, леди, но по вашему билету дальше дороги нет.

Дженни вручила ему последнюю двадцатку.

— Вот мой билет, — сказала она, придержав банкноту, которую Хочкисс уже с энтузиазмом тянул. — И билет этот до конечной станции.

Хочкисс выдернул банкноту.

— Договорились.

Вскочив, он театрально промаршировал за стеллажи и чуть погодя вернулся со стопкой фолиантов в изъеденных молью кожаных переплетах.

— Итак, в путь! — И Хочкисс с шумом опустил свою ношу на соседний стол. — Это материалы переписи населения. Имейте в виду, в девятьсот пятнадцатом году у них не было ни компьютеров, ни баз данных. Все делалось вручную.

Дженни открыла верхнюю книгу. Страница делилась на несколько колонок — имя и фамилия слева, потом улица, род занятий, пол, возраст и гражданство. Вверху страницы каллиграфическим почерком было выведено «По месту жительства».

— Нам здесь работы на всю ночь.

— Не обязательно, — возразил Хочкисс. — Мы же знаем, где жил Гарольд Джаклин, когда у него родился сын. Если повезет, то его отец проживал по тому же адресу.

С помощью Хочкисса Дженни отыскала книгу с фамилиями тех, кто в 1915 году жил на Парк-авеню. Список занимал три страницы. Напротив адреса: Парк-авеню, дом 55, который значился как место проживания Гарольда Джаклина и его сына Джеймса (свидетельство о рождении такое-то), уже выцветшими чернилами было аккуратно вписано другое имя — Эдмунд Пендлтон Джаклин. Родился 19 апреля 1845 года. В графе о роде занятий указывалось «банкир». Ниже шла запись о его жене, Юнис, и их детях — Гарольде, 14 лет, Эдмунде-мл., 12 лет, и Кэтрин, 8 лет.

— Пендлтон… Это же вы? — спросил Хочкисс.

Дженни кивнула.

— Тысяча восемьсот сорок пятый год, — заметил Хочкисс, покусывая губу. — Становится все интереснее и интереснее.

— Мне не нравится тон, с которым вы это говорите.

Стэнли Хочкисс бросил на нее обиженный взгляд:

— Я никогда не отступаюсь от своего слова. К тому же вам удалось меня заинтересовать. Ладно, тысяча восемьсот сорок пятый год. Что касается ведения архивных записей, то тогда было настоящее средневековье. Постоянных больниц не было, и проверить по больничным записям мы не можем. Все рождались дома.

— А свидетельства о рождении? Мы же знаем, когда родился Эдмунд Джаклин.

— Не пойдет. Городской каталог свидетельств о рождении доходит только до тысяча восемьсот сорок седьмого. Похоже, наш поезд ушел без нас.

— А другие переписи?

— Есть переписи, которые проводились в тысяча восемьсот шестнадцатом, девятнадцатом и двадцать первом годах, но они вряд ли помогут. Ясно, что тогда Джаклины еще не могли жить в доме пятьдесят пять по Парк-авеню, потому что в то время и дома-то такого не было. В те годы Нью-Йорк насчитывал около тридцати тысяч жителей. — Склонив голову набок, Хочкисс уставился в слепящую глубину флуоресцентных ламп. — Газеты! — наконец догадался он. — Раз ваша семья, как вы говорите, была такой крутой, они должны были дать в газете объявление о рождении ребенка.

— И какая же газета тогда издавалась?

— Сделаем ставку на «Нью-Йорк американ». К тому же в микрофильмах у нас только она и есть.

На столе появилось еще несколько микрофильмов. Хочкисс отмотал один из них до дней, следующих после 19 апреля 1845 года.

— Ничего нет, — сказал он. — Давайте-ка поднимемся повыше.

Дженни встала. Если надо еще куда-то идти, то лучше поскорее.

— Сидите, это я про Вашингтон, — успокоил ее Хочкисс. — Федеральная перепись. Правительство проводило ее каждые десять лет. Посмотрим тысяча восемьсот пятидесятый год. Но особых надежд не питайте. Бросим кости еще раз: а вдруг нужные нам сведения уже перенесены с бумаги в базу данных. Судя по первой странице, здесь все по алфавиту.