Джудит Гулд - Навсегда

В это время зазвонил телефон.

Джонни почувствовал, как она напряглась.

— Черт! — она хотела отодвинуться от него, чтобы взять трубку. Но его руки сжали ее сильнее.

— Пусть звонит, — тихо сказал он, гладя ее по волосам. — Кому очень надо, позвонит еще раз.

Но упрямый телефон, со старомодным диском набора, продолжал свое. Два звонка. Три. Четыре. Пять.

Стефани с неудовольствием выползла из объятий Джонни, сняла трубку.

— Да?

Мужской голос спросил:

— Мисс Мерлин?

— Д-да, — ответила она осторожно.

— Меня зовут Рубин. Ирв Рубин. Я друг Джонни Стоуна. Я получил от него сообщение, что он вернулся из поездки и я его могу найти у вас.

— Вы бы хотели с ним…

— Попозже, — перебил он. — Я знаю, это тяжелое время для вас, мисс Мерлин, но мы сейчас готовим материал о вашем дедушке для журнала «Нью-Йорк». И, конечно, нам бы хотелось знать, не могли бы вы.

Ее охватило бешенство.

— Да, вы абсолютно правы, это действительно очень тяжелое для меня время, оборвала она его. — Может быть, вы не знаете, но я только сегодня похоронила деда. До свидания. — Она бросила трубку и на секунду прикрыла глаза. Когда она открыла их, они смотрели холодно и жестко.

Джонни настороженно следил за ней.

— Что там такое? — спросил он.

Она медленно повернулась к нему. Ее ярость нарастала. Так вот почему он пришел. Чтобы помочь своему дружку-журналисту законтачить с ней.

— Мерзавец! — прошипела она. — Грязный, низкий мерзавец!

— Стефани! Да что случилось? — Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она резко отстранилась и вскочила с кровати еще до того, как он успел это сделать. Она встала у изножья кровати, обхватив себя руками.

— Убирайся, — приказала она спокойно. Джонни оторопел. После всего, что только что с ними было, она смотрит на него как на подлеца!

— Стефани, если я сделал что-то не так, я бы хотел знать, что именно.

Казалось, даже его голос подвергся тому короткому замыканию, которое произошло в ней: разочарование, предательство, насилие. Немыслимый восторг, который она только что испытывала, прошел — его сменили боль и разочарование. В душе было пусто, внутри все оборвалось.

Он продолжал пристально смотреть на нее.

— Может быть, ты все-таки скажешь мне, в чем дело?

— А вы сами об этом не догадываетесь, господин Казанова? — спросила она с горечью.

— Ну что ж, если ты хочешь так, — его голос был полон горечи.

Она посмотрела на него взглядом, от которого опал бы даже отлитый из металла пенис, с удовлетворением заметив, что взгляд возымел действие. С достоинством подняв голову, гордо выпрямив спину, не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.

Он смотрел ей вслед, не понимая, какой бес в нее вселился. Бороться было бесполезно — он слишком хорошо помнил ее холодное упрямство. Он встал и начал одеваться, собирая разбросанную по полу одежду. К тому времени как он закончил одеваться, он успел окончательно разозлиться.

Стефани, уже в халате, ожидала его в прихожей. Ее рука лежала на ручке входной двери, которую она распахнула перед ним, не говоря ни слова.

Не говоря ни слова, он прошел мимо нее.

Не говоря ни слова, она захлопнула дверь, с силой задвинув засов. Она прошла в гостиную и упала в кресло. Устало провела ладонями по лицу. «Как я могла быть такой глупой? Второе рождение, будь оно проклято! Кого я обманывала?»

Посетители, выходящие из скоростных лифтов, оказывались в огромном просторном помещении без окон, с казенной отделкой, присущей общественным зданиям. На полпути между лифтами и окном приемной находилась огромная мраморная статуя бесполого ребенка с поднятыми то ли в мольбе, то ли в попытке взлететь руками. Из противоположной стены, обитой плюшем, дюймов на восемь выступали разноцветные наклонные буквы, стилизованные под детский почерк. Надпись гласила:

ПОМОЖЕМ ДЕТЯМ, ИНК.

некоммерческая корпорация

Казалось, секретаршу в приемной специально подобрали так, чтобы она не выпадала из общего казенно-полированного стиля ПД. Это была холодная, сдержанная молодая брюнетка, с гладко зачесанными назад волосами и в очках в красной оправе. Сейчас она сидела нахмурившись, разглядывая свои ярко-красные ногти.

— Извините, — сказала она, когда Винетт закончила свой рассказ о Джованде, — но этот вопрос должен решаться в вашем районном отделе ПД.

— Я знаю, но они не желают помочь мне! Поэтому я сюда и обратилась. Вы не понимаете, девушка? Они потеряли моего ребенка!