Марина Даркевич - Осенняя молния

— Про это я знаю… А почему без похорон? Как так можно?

— В распоряжении сказано однозначно и недвусмысленно: «Тело кремировать…» И еще: «Я категорически запрещаю проводить церемонию с участием представителей любых религиозных организаций…»

— Как-то не по-людски это, — проворчала Музгалова. — А на кого будет возложен контроль за исполнением?

— Представьте себе, на нас… Денежный депозит, кстати, на эти цели тоже хранился у нотариуса. Родственники у нее — люди небогатые.

— Какая она предусмотрительная оказалась… — произнесла завуч, но ни теплоты, ни даже одобрения в ее голосе Маркина не услышала. — А завещание каким образом к нам попало?

— Для нотариуса была сделана пометка: «ознакомить директора школы».

— И что? Квартиру она кому-то ведь отписала?

— Отписала.

— Кому?

— Не нам, естественно. — Маркина сложила бумаги в папку и заперла их в сейф. — Пойдемте, Валентина Васильевна, по домам. Еще ведь завтрашний день как-то пережить придется.

— Если вы не против, я пойду первая. Через запасной выход, где дежурит Арсен. Не хочу, чтобы меня видели у главного… Еще станут что-нибудь спрашивать. А у меня сил уже нет.

— Я понимаю. Идите, конечно.

— До свидания, Галина Петровна.

— До завтра.

Когда шаги завуча стихли в гулком коридоре, начала собираться и директриса. В отличие от Музгаловой, она спускается в холл и покидает школу через главный вход.

…Там, прямо у широкого крыльца, находится не менее сотни людей, образуя несколько неправильных полукругов, вытянувшихся между фасадом здания и ограждением школьной территории. Почти все собравшиеся держат в руках свечи, отчего вечерний полумрак не кажется очень плотным. Самый узкий полукруг, конечно, состоит из учеников одиннадцатого «Б». Чуть дальше — учащиеся из других классов, родители, выпускники прошлого и позапрошлого годов. Еще кто-то… Особняком стоят несколько стражей порядка. Молодая женщина в полицейской форме плачет навзрыд, уткнувшись лицом в грудь коллеге огромного роста. Рядом с полицейскими чуть покачивается мужчина в надвинутой на глаза шляпе. Директрисе этот человек хорошо знаком — его частенько вызывали в школу для мелкого ремонта по электрической части. Именно он попытался обезвредить убийцу Ольги и вызвал «скорую»… Вот брюнет лет двадцати — он пришел сюда с девушкой. Стоят тихонько, держат друг друга за руки. Маркина несколько раз видела этого парня на ближайших улицах, когда он выгуливал своего спаниеля… У самых ворот ограждения прислонился к столбу незнакомый бородач — даже в полумраке видно, что на его лице написано недоумение, похожее на детскую обиду. Сразу же за воротами припаркован зеленый мотоцикл с люлькой. В ней сидит, скорчившись, светловолосый молодой человек, совсем еще юноша. Видно, как трясутся его плечи. Слышно, как он тихо и отчаянно ругается…

Маркина двинулась к центру, находящемуся на ступеньках крыльца, вокруг которого сконцентрировались люди. Галину Петровну узнавали, давали ей дорогу. Через несколько секунд директриса встретила глазами взгляд Ольги, чей портрет с черной ленточкой в правом нижнем углу будет завтра установлен в холле. Но сейчас он стоял здесь, в окружении горящих свечей, их пламя подрагивало на тихом холодном ветру… Директриса вынула из сумки свечу, сделала шаг к портрету, перенесла огонь с одной из свечей на свою. Отступила на полшага, глядя Ольге в лицо. Кто сделал такое чудесное фото? Кто поймал эту легкую улыбку? Кто уловил блеск прекрасных синих глаз? Кто сумел запечатлеть на этом портрете все то, во что безоглядно и истово верила эта молодая женщина — Жизнь и Любовь?..

Падал октябрьский снег — редкий и тихий. Белые снежинки ложились на стекло, закрывающее фото, и сразу же становились блестящей влагой. Между последней грозой и первым снегом этой осени прошел всего лишь один месяц.

«Дорогая Ольга, здравствуйте! Я получил от моих сотрудников снимки Вашей «ауры», сделанные по методу Кирлиан… Вы знаете, Ольга, они уникальны! Они — не побоюсь этого слова — феноменальны! Сразу оговорюсь — чистота Вашей ауры весьма далека от идеальной, но тем она и интересна. Ваши превалирующие цвета — оранжевый и фиолетовый, а такое сочетание в нетривиальной пропорции само по себе встречается нечасто. И особенно поразительны сила ауры и ее размер! Правда, некоторые всполохи и линии говорят о том, что вы находились в камере в момент сильного волнения, возможно, несколько деликатного свойства.