Томас Харрис - Ганнибал

Мы обычно считаем, что решение принимается в конкретный момент времени, стремясь облагородить его как временной результат рационального и сознательного мышления. Однако решения принимаются на основе смешанных, противоречивых чувств; по большей части это просто масса ощущений, но не их сумма.

Когда Пацци снял телефонную трубку в Париже, он уже принял это решение. И еще раз утвердился в нем час назад, после того, как его жена в новом пеньюаре была всего лишь покорно-исполнительной. Некоторое время спустя, когда он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке и поцеловать на ночь, он ощутил на ладони слезы. Именно в тот момент, сама не подозревая об этом, она "вкусила от его сердца".

Еще раз те же почести? Еще одна возможность стоять и нюхать, как дурно пахнет изо рта архиепископа, пока с помощью священных кремней поджигают запал в заднице у тряпичного голубя? Снова слушать похвалы из уст политиков, о частной жизни которых он прекрасно осведомлен? Кому все это нужно – прославиться как полицейский, который поймал доктора Ганнибала Лектера? Слава, этот кредит любого полицейского, имеет очень короткий период полураспада. Гораздо лучше ПРОДАТЬ ЕГО.

Мысль эта словно ударом молнии пронзила Ринальдо Пацци, поразила его прямо в сердце, оставив его бледным и решительным, и когда реальный Ринальдо бросил свой жребий, он ощущал два запаха – запах, исходящий от его жены, и запах, доносимый ветром с Чесапикского залива.

ПРОДАТЬ ЕГО. ПРОДАТЬ ЕГО. ПРОДАТЬ ЕГО.

Удар, который нанес Франческо де Пацци в 1478 году, тот самый удар, который швырнул Джулиано Медичи на пол кафедрального собора, вряд ли был сильнее; да и потом, когда Франческо в бессильной ярости пронзил себе кинжалом бедро, едва ли он бил сильнее…

Дактилоскопическая карта доктора Ганнибала Лектера – это достопримечательность и своего рода объект культа. Оригинал вставлен в рамку и висит на стене в Отделе идентификации личности ФБР. В соответствии с принятой в ФБР практикой снятия отпечатков пальцев людей, у котороых больше пяти пальцев, отпечатки большого пальца и четырех следующих находятся на лицевой стороне карты, а шестого пальца – на обороте.

Копии дактилокарты были разосланы по всем странам сразу же, как только доктор сбежал, а отпечаток его большого пальца, должным образом увеличенный, являет себя миру с плаката Мэйсона Верже, причем на нем отмечено достаточно точек идентификации, чтобы их мог сравнить и опознать даже минимально подготовленный специалист.

Простое снятие отпечатков пальцев – задача нетрудная, так что Пацци и сам мог бы проделать все необходимое, чтобы получить такие отпечатки, и даже сам смог бы провести первичное сравнение, чтобы быть полностью уверенным в результате. Но Мэйсону Верже требовались свежие отпечатки, взятые in situ, оригинальные, а не переведенные с какого-нибудь вещдока, чтобы его эксперты провели независимое опознание; Мэйсона не раз обманывали в прошлом старыми отпечатками, снятыми многие годы назад в местах первых преступлений доктора Лектера.

Но как получить отпечатки пальцев доктора Фелла, не возбудив его подозрений? Самое главное, его нельзя спугнуть. Он слишком хорошо умеет скрываться, и тогда Пацци останется ни с чем.

Доктор не слишком часто покидал Палаццо Каппони, а до следующего заседания Комиссии по изящным искусствам нужно ждать целый месяц. Слишком долго, чтобы подсунуть ему стакан воды, а ведь придется всем поставить такие стаканы, поскольку на заседаниях подобная роскошь никогда не предусматривалась.

Раз уж Пацци решил продать Ганнибала Лектера Мэйсону Верже, ему приходилось действовать в одиночку. Он не мог себе позволить привлечь внимание Квестуры к доктору Феллу, затребовав ордер на обыск Палаццо Каппони, а здание слишком хорошо охранялось системами сигнализации, чтобы решиться на взлом и взять отпечатки пальцев.

Отбросы в мусорном баке доктора Фелла были гораздо чище и свежее, чем в других баках в этом квартале. Пацци купил новый бак и темной ночью заменил крышку на баке в Палаццо Каппони. Оцинкованный металл крышки – отнюдь не идеальная поверхность для отпечатков пальцев, и после целой ночи трудов Пацци получил огромное количество фрагментарных отпечатков – сущий кошмар для любого художника-пуантилиста, которые он был совершенно не в состоянии идентифицировать.

На следующее утро он стоял с красными от бессонницы глазами возле Понте Веккьо. В одном из ювелирных магазинов на этом мосту он купил широкий полированный серебряный браслет, а также оклеенную бархатом подставку, на которой тот был выставлен на витрине. В ремесленном квартале Флоренции, что находится к югу от Арно, в узких улочках напротив дворца Питти, другой ювелир по его просьбе сточил с браслета марку изготовителя. Ювелир предложил также покрыть браслет специальным лаком против окисления, но Пацци отказался.