Пол Кристофер - Евангелие от Люцифера

У Симпсона не было полной уверенности в том, что связь Адамсона с Джуддом имела отношение к раскопкам, но старый шпион полагал, что именно влияние Джудда в коридорах власти поспособствовало тому, что экспедиция Адамсона получила разрешение на раскопки в Ливийской пустыне. То, что Джудд был на короткой ноге с людьми, являвшимися заклятыми врагами групп вроде «Десятого крестового похода», объяснения не имело, что делало эту информацию еще более интригующей.

После того как Симпсон наконец ушел из ее комнаты, Финн провела час в темноте и в полной растерянности, пытаясь извлечь зерно смысла из всего услышанного и заодно соотнести рассказ англичанина с тем, что случилось с ней в Городе мертвых. Похоже было, что увлекательная летняя практика в экзотической стране оборачивалась чем-то мрачным, зловещим и чертовски опасным. А самое главное, Финн никак не могла сообразить, в чем кроется интерес Симпсона, ведь, за исключением давнего знакомства с ее покойным отцом, у этого странного человека не было никакой причины выискивать ее для ночного предостережения.

— Черт…

Внезапно «сессну» встряхнуло, как подхваченный ветром листок, и самолет камнем устремился вниз. Уши заполнил оглушительный рев реактивных двигателей, спустя мгновение стихнувший.

— Сукин сын! — взревел Хилтс, отчаянно оттягивая на себя штурвал.

Несколько раз самолет изрядно тряхнуло, но в конце концов пилоту удалось остановить падение и стабилизировать положение машины.

— Что это за чертовщина?

Финн пыталась вернуть желудок на место. Ахмед, сразу проснувшийся, выглядел смертельно испуганным.

Лаваль, с книгой на коленях, выглянул в слегка замутненный иллюминатор.

— По-моему, это «Су двадцать вторые», — сказал он. — Пара. Вероятно, взлетели с авиабазы Аль-Джафра. Предположительно, мы вошли в воздушное пространство Ливии, и они решили ознакомиться с нашим хвостовым регистрационным номером.

— Для монаха вы здорово разбираетесь в русских боевых самолетах, — заметил Хилтс. — Не говоря уж о ливийских воздушных базах.

— Вы забываете, мистер Хилтс, я француз, а у нас, в отличие от американцев, раздоров с полковником Каддафи не было. За последние двадцать лет я неоднократно бывал в этой стране. И не понаслышке знаю об их мерах предосторожности.

— Должно быть, вам они нравятся, — сказал Хилтс с кислой ноткой в голосе.

— А вам, должно быть, не нравится, что некоторые люди предпочитают быть гражданами мира, а не Соединенных Штатов.

Хилтс пробурчал что-то себе под нос.

— Прошу прощения, мистер Хилтс?

— А как скоро мы приземлимся? — встряла Финн.

Мысль том, что эти двое, чего доброго, подерутся на высоте в двадцать тысяч футов, ее не воодушевляла.

— Сам этого жду не дождусь, — проворчал Хилтс.

Час спустя они совершили посадку в аэропорту Куфра. С воздуха он походил на покинутый жителями засушливый городок Западного Техаса: перекресток с главной улицей и несколькими дюжинами низеньких глинобитных зданий посреди пустыни. Изначальный оазис стал одним из первых после революции «проектов модернизации» Каддафи, и, когда они заходили на посадку, Финн увидела в пустыне дюжины огромных зеленых кругов, обозначавших зоны глубокой ирригации, сельскохозяйственные центры, созданные по велению полковника-диктатора. Тот факт, что климат пустыни совершенно не подходил для сельскохозяйственных культур, которые он пытался возделывать, и его старания напрочь разрушили экономику оазиса, не имел никакого значения. Раз он сказал, что пустыня должна цвести, она расцвела, пусть даже за плоды ее цветения нельзя было выручить и трети их себестоимости. Полковник Каддафи всегда получал то, что хотел, без вопросов.

Хилтс мягко посадил самолет на гудронированную полосу и через поле с твердым покрытием вырулил к небольшому зданию терминала. Аэропорт был построен итальянцами в годы Второй мировой войны и с тех пор почти не изменился. Правда, взлетную полосу малость удлинили и расширили, но бетонный квадрат вокруг терминала, так же как и приземистая контрольная башня, остались теми же самыми. На поле рядом с ними находились два вертолета: один — зловещего вида боевой «Ми-24», походивший в своей камуфляжной раскраске на ощетинившуюся оружием горбатую стрекозу, а другой — большой, французского производства транспортный геликоптер «Аэроспатиаль суперпума» белого цвета, с желто-черно-красным логотипом Адамсоновой корпорации «Флайинг-А» на боку.