Джонатан Келлерман: Патология

Любовница Марта.

Тед описал свой роман во всех подробностях, радуясь «раскрепощению тевтонской сексуальности Марты», равно как и одурачиванию Вечно Скучного Курта («с этого момента он будет зваться ВСК»).

Во время трехмесячного адюльтера двенадцать раз ездил в Лос-Анджелес. Говорил брату, будто у него контракт с рекламным агентством в Беверли-Хиллз.

На самом деле моя работа стояла. Стоило ВСК отчалить на свою скучную службу, как я принимался исполнять за него его супружеский долг. Сначала Марта притворялась, будто ей не так все и нужно, тем не менее каждый раз сдавалась. Более того, орала под конец как оглашенная. Я решил, что со временем услышу другие крики из этого благонравного ротика: уж слишком утомила меня ее эмоциональность.

Однажды едва не случилось скандала: Курт вернулся домой вскоре после отъезда, чтобы взять рабочий журнал, который он оставил возле кушетки.

ВСК даже не поднялся наверх, чтобы попрощаться с М. Просто взял свой журнал и ушел. У него начисто отсутствует способность к общению. Тем лучше для М. и меня, ибо наше общение в тот момент было… гм… слишком близким. Я закрыл ладонью ей рот и еле удержался, чтобы самому не рассмеяться.

После этого Марта настояла, чтобы они встречались в гостиницах Голливуда.

«Дела в центре города» — так она лгала своим приятельницам.

Когда Марта объявила Теду, что любит его и готова уйти от Курта и Кати, он решил ее убить.

Он все обдумал, дождался ее похода в театр. Позвонил ей на мобильник из соседнего телефона-автомата, сказал, что планировал для нее сюрприз: хотел встретиться с ней в ее автомобиле после спектакля. Он, мол, забронировал номер в отеле «Рузвельт» в Голливуде. Однако в данный момент неважно себя чувствует. Боли в груди. Впрочем, возможно, все дело в несварении. Собирается поехать в Голливудскую пресвитерианскую больницу скорой помощи, чтобы выяснить, в чем дело. Позвонит ей, когда освободится.

Она взволновалась и сказала, что отвезет его сама. Встретилась с ним возле своей машины. Не успела опомниться, как он уже сидел за рулем. Выглядел прекрасно.

— Я думала, что ты заболел, — сказала она.

Он рассмеялся и сказал, что с их отношениями покончено.

Она заплакала, хотела узнать, в чем дело. Молила его об ответе.

Он припарковался на темной боковой улице. Обнял ее, поцеловал. После этого грубо оттолкнул ее от себя и вышел из машины.

Она бросилась за ним. Попыталась ударить.

Он схватил ее за руку, вывернул и швырнул на землю. Тут же ударил по затылку пластмассовой дубиной, которую скрывал под курткой. Он сшил себе специальный карман. Руки у Теда всегда были на месте.

Она взвизгнула и тут же замолчала.

Эта женщина была полностью в моей власти. Я знал ее интимно, насколько это было возможно. Но жидкость, что вытекла из ее черепа, ничем не отличалась от той, что я видел у других. Тем не менее это приключение укрепило меня в решимости достижения цели. Я почувствовал экстаз. Решил праздновать это событие в память об О. Р. Отмечать каждую годовщину.

Чувствуя, что ей вот-вот станет дурно, Петра быстро дочитала остальной текст и посмотрела посмертные зарисовки — Марты Добблер и всех остальных.

Портрет Марты чем-то отличался от прочих. В глазах женщины было обожание.

На мертвом лице он написал полные жизни глаза.

В тот вечер в гостинице она долго лежала в очень горячей ванне, смотрела телевизор и заказала чизбургер себе в номер.

Приятная комната: белые стены, голубое покрывало на кровати. Цена выше, чем мог позволить себе участок, но зато она вволю попользовалась Интернетом.

Снаружи жизнь била ключом. Отель находился на площади Джека Лондона. В другой раз она бы все здесь обследовала. На этот раз желания выходить на улицу у нее не было. Завтра утром она сразу же поедет в аэропорт.

Запив чизбургер колой, она подошла к минибару, оглядела бутылочки с пивом и коктейлями. Поколебавшись, решила отказаться от выпивки.

На тумбочке зазвенел мобильник. Все еще в прежнем режиме, она не переключила его с момента засады на Курта Добблера.

Еще один ее ляп, угрожающий и без того не слишком гладкой карьере. Ворвалась в дверь, набросилась на Курта, надела на него наручники. Разбудила бедную дочку.

Она оправдалась вынужденными обстоятельствами.

Заместитель начальника Диас вошел в ее положение.

Курт Добблер, лежа на полу собственной гостиной, угрожал подать на нее в суд.

Он бы и подал, и выиграл бы дело, если бы не криминальное поведение брата.