Татьяна Русуберг - Джек на Луне [СИ]

Видаки с этим именем датировались с 1984 по 1986 год. Я вытащил один на удачу и затолкал в магнитофон. Эту комнату я узнал сразу. Она почти не изменилась с тех пор, только не было навороченных мониторов на столе и телескопа, нацеленного на пляж. Жирный мужик с выбивающейся из выреза майки волосней тоже оказался старым знакомцем с первой кассеты. Как и пухлый белобрысый мальчик. Вот только вместо водяного играл пацан теперь совсем с другим пистолетом.

Через приоткрытое окно я услышал шуршание шин по гравию – мотор у мерса был почти беззвучный. Фак! Фак! Фак! Я выключил телек и бросился вон из комнаты. На пороге затормозил, кинулся обратно. Закрыл окно. Вырубил экраны и комп. Теперь свет. Дверь прикрыл так хорошо, как мог. Щепки раскидал ногой по углам.

Послышалось мне, или внизу открылась дверь? Блин, спуститься в гостиную я уже не успею! И ящик там выключен.

Я рванул в свою комнату, стараясь не топать. Врубил макбук, плюхнулся с ним на кровать. По коридору послышались шаги. Я ткнул мышью в какой-то сериал из моих фаворитов. «Ганнибал»? Угу, отличный выбор, мля.

Дверь распахнулась. Себастиан стоял на пороге. По его лицу сразу стало ясно: я обложался. Он знает. Не пойму как, но он знает все.

Я пишу это, пока Себастиан валяется в отключке. Времени у меня немного, максимум полчаса прежде, чем он прочухается, и я хочу успеть описать все случившееся. Я должен успеть. Потому что потом времени на это уже не будет. Когда я закончу с отчимом, я запру дверь. Спущусь на второй этаж и смою с себя кровь. Потом возьму триммер и подстригусь. Наголо. Это нужно для татуировки. На черепе. Я уже договорился с Сами. То есть, он еще не знает, что ему придется работать в воскресенье, но думаю, мужик согласится, когда я предложу ему двойную цену. Мы уже обговорили эскиз. Жаворонок, поющий высоко в небе.

Когда я буду готов, то возьму бумажник отчима и его мерс. Заеду к Элизабет – ее адрес я нашел в телефонной книге - и брошу эту тетрадь в почтовый ящик. Потом развернусь и погоню в Силкеборг. Там сниму деньги в банкомате – чтобы заплатить Сами. И буду ждать, когда он откроет салон. Я позвоню в полицию перед тем, как сяду под татуировочный пистолет. Не хочу, чтобы меня нашли прежде, чем дядя Мемета закончит работу.

У меня все готово. Нож. Соль и перец. Бутылка. Нужно только дождаться, когда Себастиан полностью придет в себя. И тогда я начну.

- Ты забыл задернуть занавеску, Джек. Свет в окне был виден от самого поворота с шоссе.

Мне не требовалось больше объяснений. Я понял, что отчим говорит об окне в башне. И я видел, что он понял, что я понял.

- Третье правило.

Я смотрел на Себастиана и думал, что вот так, наверное, и выглядит смерть. Та, что приходит за тобой. Она принимает образ человека, которого ты больше всего боишься и ненавидишь.

– Ты нарушил его.

Я снял с коленей ноут. Не хотел пораниться об него, если Сева все-таки мне вмажет. Но он с этим не спешил.

- Скажи, это стоило того? – отчим рассматривал меня со скучающим любопытством, заставившим что-то сжаться внутри. Так смотрят на муху, у которой уже оторвали одно крылышко. Она живет, пока ее ползанье по кругу не надоест мучителю. – Ты нашел то, что искал?

Я покачал головой. Боялся: если скажу что-то, голос меня предаст.

- Глупенький Джек, - Себастиан снисходительно усмехнулся. – Зачем ты вообще полез туда?

«Все, блин, соберись! – велел я себе. - Мужик ты или ху? Хватит изображать из себя слизняка. Лучшая защита – нападение!»

- Ты соврал про Джейкоба! – выпалил я, сверля взглядом ненавистную морду отчима. Думал, тот смутится – ведь еще недавно он лил крокодиловы слезы, жалея бедного невинного ангелочка. А этот гад ухмыльнулся только и говорит:

- Все люди лгут, Джек, и взрослые тоже. А мне ничто человеческое не чуждо. Вспомни, сколько раз ты обманывал меня, сколько раз нарушал свое слово? Теперь ты понимаешь, каково это, когда тебе врут прямо в глаза!

Не знаю, как ему это удалось, но я почувствовал себя виноватым. Внутри понимал, что то, что говорит Себастиан – неправильно, что он переворачивает все с ног на голову, но вот слушаешь его – и выходит, что Сева прав. Что я заслужил такого с собой обращения. Что я первый начал.

- Ладно, пойдем посмотрим, что ты натворил, - отчим шагнул в открытую дверь.

Я не двинулся с места, будто жопа к кровати приросла.

- Ты сам пойдешь или тебе помочь? – Себастиан повернулся ко мне, и, хотя его голос звучал ровно, я вскочил на ноги. Меньше всего мне хотелось, чтобы он взорвался сейчас. Когда я еще не готов.