Харлан Кобен - Чаща

Флер лишь посмотрел на меня и повернулся к присяжным, как бы говоря: «Господи, как жалко это звучит!» И я не мог с ним не согласиться.

— Я не понимаю, о чем вы, — ответила Шамик.

— Не важно, дорогая моя, — сказал Флер. — Мы вернемся к этому позже.

Теперь я уже буквально ненавидел Флера.

— Во время предполагаемого изнасилования мои клиенты, мистер Дженретт и мистер Маранц, были в масках?

— Нет.

— Они не пытались скрыть лица?

— Нет.

Флер Хиккори покачал головой, словно услышал что-то на удивление загадочное.

— И согласно вашим показаниям, они схватили вас против вашей воли и затащили в комнату. Это правильно?

— Да.

— В комнату, в которой жили мистер Дженретт и мистер Марани?

— Да.

— Они не напали на вас на улице, в темноте, в каком-то месте, где вы, возможно, не смогли бы их опознать. Это правильно?

— Да.

— Странно, или вы так не думаете?

Я уже собрался протестовать, но сдержался.

— Итак, согласно вашим показаниям, двое мужчин, которые насиловали вас, были без масок, не пытались как-то изменить свою внешность. Они не скрывали от вас своих лиц, более того, проделали все это в комнате, где жили, да еще позволили как минимум одному свидетелю увидеть, как вас затаскивают в эту комнату. Это правильно?

Я молил Шамик не пустить слезу, даже в голосе. Она не пустила.

— Так оно и было, да.

— И при этом, по какой-то причине, — в который уж раз на лице Флера отразилось недоумение, — они пользовались вымышленными именами.

Шамик не ответила. Хорошо.

Флер Хиккори продолжал качать головой, будто кто-то просил его признать, что два плюс два равняется пяти.

— Ваши насильники использовали имена Кэл и Джим вместо собственных. Это ваши показания, не так ли, мисс Джонсон?

— Да.

— Вы видите в этом какой-то смысл?

— Протестую, — вмешался я. — Во всем этом жестоком преступлении для нее нет никакого смысла.

— Да, я это понимаю, — кивнул Хиккори. — Просто надеялся, что мисс Джонсон сможет объяснить, почему насильники не скрывали своих лиц, затащили ее в свою комнату… и при этом называли друг друга вымышленными именами. — Он обворожительно улыбнулся. — У вас есть этому объяснение, мисс Джонсон?

— Объяснение чему?

— Почему двое мальчиков, которых зовут Эдуард и Барри, называли себя Джим и Кэл?

— Не знаю.

Флер Хиккори вернулся к своему столику.

— Прежде я спрашивал вас, знакомы ли вы с какими-то насильниками. Вы это помните?

— Да.

— Хорошо. Знакомы?

— Я так не думаю.

Флер кивнул и взял со стола лист бумаги.

— А как насчет мужчины, который в настоящее время сидит за изнасилование в Рейуэе? Его зовут… обратите внимание, мисс Джонсон… Джим Брудвей.

Шамик широко раскрыла глаза.

— Вы говорите про Джеймса?

— Я говорю про Джима… или Джеймса, если вас больше устраивает имя, указанное в документах Брудвея, который ранее проживал в доме 1189 по Центральной авеню в городе Ньюарке штата Нью-Джерси. Вы его знаете?

— Да, — осторожно ответила она. — Я его знала.

— Вы знали, что сейчас он в тюрьме?

Она пожала плечами:

— Я знаю многих, кто сейчас в тюрьме.

— Уверен, что знаете. — Впервые в голосе Флера послышались жесткие нотки. — Но мой вопрос не об этом. Я спросил, знали ли вы, что Джим Брудвей в тюрьме?

— Он не Джим. Он Джеймс…

— Я спрошу еще раз, мисс Джонсон, а потом попрошу суд обязать вас ответить…

Я встал:

— Протестую. Он оказывает давление на свидетельницу.

— Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.

— Я об этом слышала. — Голос Шамик звучал очень уж жалобно.

Флер театрально вздохнул:

— Да или нет, мисс Джонсон? Вы знали, что Джим Брудвей в настоящее время находится в тюрьме штата?

— Да.

— Ну вот. Почему нам пришлось вытаскивать из вас этот ответ?

— Ваша честь… — подал голос я.

— Давайте не устраивать представление, мистер Хиккори. Продолжайте, — велел судья.

Флер Хиккори прошел к своему стулу.

— Вы когда-нибудь занимались сексом с Джимом Брудвеем?

— Его имя — Джеймс, — настаивала Шамик.

— Давайте, чтобы не вносить путаницы, называть его «мистер Брудвей», хорошо? Вы когда-нибудь занимались сексом с мистером Брудвеем?

Я не мог пропустить такое:

— Протестую. Ее сексуальная жизнь не имеет никакого отношения к данному делу. Закон в этом вопросе предельно ясен.

Судья Пирс посмотрел на Флера:

— Мистер Хиккори?

— Я не пытаюсь запятнать репутацию мисс Джонсон или намекнуть, что она женщина свободных нравов. Представитель обвинения уже объяснил, что мисс Джонсон работала проституткой, а потому вступала в половые сношения со многими мужчинами.