Татьяна Степанова - Царство флоры

Катя внезапно почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Кто подписал заключение? – спросила она, справившись с волнением.

— Полянский Борис Михайлович.

Полянского – старшего эксперта ЭКУ, эрудита и книгочея – Катя знала давно, не раз делала о нем очерки для журнала «Милиция».

Прямо тут, на лестнице, под удивленным взглядом лейтенанта, она отыскала в мобильном телефон эксперта и перезвонила. У Полянского был бархатный актерский баритон.

— По убийству Голикова? – переспросил он. – Екатерина Сергеевна, там вывод бесспорный, мы консультировались с профессором Суровцевым с биофака. Имитирован с большой точностью анемон малоазийский. Если помните миф о любовнике богини Афродиты охотнике Адонисе? Он погиб от раны, нанесенной кабаном. Цветок анемон, согласно мифу, вырос из его крови. В древности был весьма популярен его культ. Анемон же широко распространен на юге, на Ближнем Востоке это один из символов наступающей весны. Имитация выполнена из искусственных полиматериалов, судя по всему, работа не наша, сделано где-то за рубежом. Возможно, в Италии или Франции.

Это была уже вторая по счету бессонная ночь – Катя ворочалась на постели, садилась, ложилась. И опять вставала, шла на кухню, смотрела в окно. С балкона, выходившего на Москву-реку, тянуло зябкой сыростью. Ночью снова то и дело моросил дождь. Только под утро она немного забылась, но тревога не отступила. Снилась все какая-то небыль, несуразица. Словно осколки цветной мозаики, которые надо сложить, а они все не складывались, рассыпались. За краткий отрезок сна Катя измучилась больше, чем за все свое ночное колобродство. Осколки мозаики следовало во что бы то ни стало сложить, упорядочить, понять, увидеть всю картину в целом. От этого зависело многое, если не все. Это был единственный путь к спасению…

Кого она должна была спасти во сне, отгадав причудливую головоломку? Катя проснулась и… ничего толком не вспомнила из своего лихорадочного сна.

Зато она помнила другое – она обязана еще раз поговорить с Никитой. Но на торжественном вручении наград в МВД сделать это было невозможно. Когда она приехала на Житную в министерство, в актовом зале все уже были в сборе. Колосова она увидела в большой группе сотрудников – тут были работники МУРа, региональных управлений уголовного розыска. Многих Никита отлично знал. Сослуживцы были обрадованы встречей, шумно переговаривались, шутили. Это был настоящий мужской клуб. Клуб оперов. Мешать им не следовало. Ничего не оставалось, как ждать.

К тому же надо было делать и свою прямую работу. Катя получила пресс-релиз и список награжденных, сверила свои данные. Вместе с сотрудниками министерской пресс-службы взяла несколько блиц-интервью у представленных к наградам сотрудников, вернувшихся из горячих точек. Приехавший вместе с ней в министерство главковский телеоператор фотографировал бойцов ОМОНа, а затем начал снимать на камеру церемонию награждения.

Когда на сцену к министру поднялся за наградой и Колосов, Катя, как и обещала, сфотографировала его мобильным. Пусть будет Никита FOREVER – в парадной форме, с майорскими погонами, медалями, знаками отличия. Никита редкий, Никита непривычный, официально-торжественный.

Министр МВД вручил Колосову орден и букет красных гвоздик. Катя снова подняла мобильный над головой и… замерла. Ей снова как будто не хватило воздуха. Страх… нет, это даже был не страх, этому чувству не было названия. Вцепившись в подлокотники кресла, Катя силилась понять, что же ее так напугало – напугало до дрожи здесь, в актовом зале МВД, при большом стечении народа, при вспышках камер.

Гвоздики… Колосов, спускаясь со сцены, держал свой букет неумело и неловко. Красные головки цветов ярко выделялись на фоне его серого кителя. «Это самый мужской, воинский цветок. Потому-то их и дарят…» – Катя вспомнила не фразу, а голос. О гвоздиках говорила та флористка из магазина в Афанасьевском переулке – Марина Петровых. На какую-то долю секунды Катя словно наяву увидела тот свой ночной сон – цветная мозаика сложилась и… Вот ее снова как будто рассеяло, разметало в разные стороны налетевшим вихрем. Дождь лепестков, вихрь соцветий… Кто расшвыривал их щедрыми пригоршнями, пуская по ветру? Из ночного тумана возникли призраки – она уже видела их когда-то. И у них были имена, она могла не только вспомнить, но и назвать – крокус, смилакс, нарцисс, гиацинт, кифия-подсолнух, эхо и…