Том Харпер - Затерянный храм

— Всеобщий выходной. — Рид огляделся. — Но термальные источники выходят на поверхность вовсе не внутри здания. Вода подается откуда-то по трубам. Давайте посмотрим.

Беглый осмотр строений ничего не дал. Они оставили Мьюра с осликом, а сами разошлись в разные стороны, постепенно поднимаясь вверх по склону долины позади здания. Серный запах стал слабее, его вытеснил густой аромат полевых цветов, и они замедлили шаги, вступив в полосу высокой травы. Ручеек пропадал из виду на вершине склона. Грант бесплодно потратил четверть часа, разыскивая, где его исток, да так и не нашел. Он присел на освещенный солнцем валун, глядя, как между камнями снуют ящерицы. У его ног лежало ссохшееся колечко сброшенной змеиной кожи.

— Что это там?

Рид, лицо которого под летней шляпой раскраснелось, подошел к нему сзади. Он указывал на холм, где над ровной поверхностью возвышалась гористая верхушка. Из долины ее было не видно, но с гряды она отчетливо просматривалась. Рид взял полевой бинокль, висевший у него на шее, прижал к очкам на носу, а потом передал Гранту. Не зная, что они ищут, Грант покрутил колесико, пока размытое изображение не стало четким.

— Там крест на вершине.

Железный крест высотой примерно шесть футов был укреплен растяжками. На перекладине сидел ястреб и чистил перья.

Грант опустил бинокль:

— Я, конечно, не историк, но разве церкви не появились позже того времени, которое нас интересует?

— Вы когда-нибудь были на римском Форуме? [23] Площадь в центре Древнего Рима вместе с прилегающими зданиями. (Прим. ред.) Когда империю захватили христиане, они заложили кирпичом языческие храмы и превратили их в церкви. До сих пор можно видеть встроенные в стены классические колонны. Афинский Парфенон использовался как христианская церковь, а потом как мечеть, когда его захватили турки-османы. Здания появляются и исчезают, а священные места никуда не деваются.

— Пойдемте посмотрим.

Пробираясь между непрочно лежащими камнями, Рид, Грант и Марина направились к вершине. С окаймляющей долину гряды она выглядела как обыкновенная вершина холма, но, когда путники приблизились, ее форма изменилась. Противоположная сторона словно резко обрывалась, а когда они подошли еще ближе, оказалось, что другой стороны у верхушки просто нет. Получалось, что холм в своей верхней части вздымался и загибался, словно волна на высшей точке подъема. Выемка была не менее сотни футов в высоту. В ней, почти прячась в ее тени, угнездилась церковь, перед которой лежал крошечный двор с беленой изгородью.

— Священные места, — пробормотал Рид.

Марина кивнула:

— Словно природа специально сотворила такое место. Гигантское каменное лоно… или жерло.

— Если прищуриться, даже немного похоже на вулкан, — признал Грант.

— Посмотрите. — Марина указала на воротный столб. На мозаичной стене голубыми буквами на золотом фоне было выложено:

«ΑΓ. ΠΑΝΑΓΙΑ».

— Айя Панагия, — прочитал Рид. — Так именуют Деву Марию. Это слово означает «всесвятая». Подчеркивает ее роль как супруги Господа при зачатии Иисуса. Если вы склонны к еретическому мышлению, то можете проследить эту линию от древних культов всемогущей богини плодородия, которая сама дарует жизнь богам. — Рид заметил, с каким ужасом смотрит на него Марина. — С антропологической точки зрения, конечно.

Они прошли через открытые ворота в маленький двор. Как только они оказались в тени холма, воздух вдруг стал холоднее, а шум вокруг стих. Единственным звуком оставался лишь плеск воды, которая лилась в мраморный резервуар из отверстия в стене, украшенного насадкой в форме змеиной головы. Грант понюхал воду и уловил знакомый запах тухлых яиц.

— Сера.

Но Рид и Марина не слышали — они были уже у дверей церкви. Профессор потянул за ручку — и дверь открылась. Грант вошел вслед за ними.

Церковь не имела никаких украшений — низкое продолговатое помещение, простые стены, высокие узкие окна, сводчатый потолок. В углах тихо рассыпались скелетики букетов из сухих цветов, а на ведущих к алтарю ступенях стояло несколько ваз красного стекла, однако свечи внутри уже давно сгорели. В дальней части церкви лицом к ним висела единственная икона: Дева Мария в полный рост, стоящая расставив ноги и подняв руки, словно благословляя. Младенец Иисус смотрел на них из золотого круга на ее животе.

— Если вам кажется, что в ее позе есть что-то знакомое, вы абсолютно правы. — Рид вытащил потрепанный дневник Пембертона и открыл одну из первых страниц. Появился рисунок чернилами — женщина с осиной талией, в длинных юбках, с обнаженной грудью; по ее раскинутым в стороны рукам вилась змея. — Минойская богиня-мать.