Том Харпер - Затерянный храм

— Почему ты решила, что это храм?

— Наверху — бычьи рога. Это стилизованное изображение минойского храма. Точно так же как крест на здании обозначает, что там находится христианская церковь.

Марина смотрела в огонь. Грант не знал — размышляет ли она о том, что изображено на картинке, или думает о Пембертоне, но решил взять у нее тетрадь, прежде чем она уронит ее в огонь. Он посмотрел на картинку, а потом положил тетрадь на колено и с силой развел страницы до самого конца. Корешок затрещал, и Марина подняла глаза.

— Осторожнее.

— Что означает… — Грант, облизав губы, начал разбирать незнакомые буквы. — Фа… ранги… тон… некрон?

— Фаранги тон некрон? Где ты это прочитал?

Грант поднял тетрадь, показывая. На внутренней стороне страницы, почти у самой складки листа, вдоль рисунка снизу вверх были написаны греческие слова. Марина, выхватив тетрадь у Гранта, внимательно на них посмотрела.

— Ну да, — тихо произнесла она. — Фаранги тон некрон.

— Что это значит?

— Это место, название долины. На восточном берегу, возле деревни под названием Закрое. Слова означают… — Марина ненадолго задумалась. — Означают «Долина мертвых».

— Многообещающее название.

Над ними, поблескивая под лучами солнца, вздымались скалы из красного камня. Переплетавшиеся ветви платанов и олеандров затеняли дно долины. Грант глянул сквозь листья, прикрыв глаза ладонью. Он и Марина находились в обширном ущелье, которое слегка изгибалось в сторону моря. Высоко над их головами на боках утесов виднелись ряды темных отверстий.

— Это гробницы, — сказала Марина.

Она рассталась со своим черным платьем, обменяв его в деревне, через которую они проходили, на пару военных брюк цвета хаки и блузку с короткими рукавами. Блузка была расстегнута как раз настолько, чтобы притягивать взгляд Гранта всякий раз, когда он считал, что Марина на него не смотрит. Ее темные волосы были стянуты в хвост на затылке, и хотя косметикой она не пользовалась, но выглядела превосходно: три дня ходьбы по горам окрасили ее кожу великолепным загаром. На плече у нее висел моток веревки.

— Людей хоронят в этих пещерах начиная с минойской эры, — продолжала она. — Поэтому и Долина мертвых.

— Меня это не очень пугает. Солнце светит, цветочки в поле цветут, птички поют.

— А для греков птицы чаще всего были вестниками смерти, связными между этим и тем мирами.

— О-о… — В веселом чириканье Гранту послышались мрачные нотки. — А кто-нибудь эти пещеры исследовал?

— Постоянно. — Марина поморщилась. — Проходит совсем немного времени, и то, что для одного поколения считалось реликвиями, для другого становится добычей. Археологи нашли несколько древних захоронений, но большинство из них исчезли давным-давно.

— Тогда почему…

— Нас не могилы интересуют. — Она вытащила из кармана листок бумаги, на который перерисовала изображение из тетради Пембертона. — Видишь рога? Мы ищем храм.

— А это разве не одно и то же?

— Минойцы не хоронили своих покойников в храмах. Пока не появилось христианство, этого никто не делал. Древние пришли бы в ужас от одной мысли о том, чтобы приносить мертвых к живым. Покойников они помещали в отдельных городах мертвых, некрополях. Вот, например, в этих пещерах.

— Так где же мы будем искать храм?

Марина задумалась.

— Хогарт, еще один археолог, вел раскопки в устье ущелья в тысяча девятьсот первом году. Он нашел несколько минойских домов, но храма там не было.

— Похоже, что место не хуже других, чтобы начать с него. Может быть, Пембертон нашел то, что не увидел Хогарт. — Взяв у Марины рисунок, Грант, прищурившись, принялся его разглядывать. — Говоришь, зигзаги изображают воду?

— Да они могут быть просто для украшения. Ведь нам никак…

— Посмотри. — Грант поднял листок вертикально, глядя вниз, в долину. — Эти два треугольника по сторонам — стены ущелья. Перед ними — море. А вот здесь… — Он постучал пальцем по центру рисунка. — Здесь храм.

Марина усомнилась:

— Думаю, не стоит считать, что минойцы подобным образом использовали пространственные соотношения.

— Ерунда. Они рисовали так, как видели.

— Неужели? — сурово спросила она. — А откуда тебе знать, как именно они видели несколько тысяч лет назад? Как тогда ты объяснишь, что лев парит в воздухе? Они так его и увидели?

— Может быть, это облако.

— А купол под ним? Радуга, что ли?