Меган Эбботт - Как ты смеешь

– Ты видишь? – спрашивает тренерша. Она стоит метрах в трех от меня и ближе не подходит.

– Я вижу его, – как можно спокойнее отвечаю я, а рука тем временем нащупывает телефон в кармане и нажимает кнопку ВЫКЛ, жмет ее долго, чтобы он прекратил звонить. Но он тут же вздрагивает снова – бззз ! – Конечно же, я его вижу.

Мне не хочется снова смотреть, но я смотрю. На руки, развернутые ладонями вверх, на ноги, принимающие странный лиловый оттенок.

И тут я вижу пистолет, торчащий из-под левой ноги.

Я поворачиваюсь к Колетт. Та стоит у стола в гостиной и теребит мокрую прядь волос за ухом. Сейчас она выглядит даже моложе меня.

– Он сам это сделал? – спрашиваю я. Мне не хочется произносить вслух.

– Да, – отвечает она. – Я его нашла.

– А записка или еще что-нибудь?

– Нет.

– Ты не звонила в 911, – то ли вопрос, то ли утверждение.

– Нет, – отвечает она, и не успеваю я спросить, почему, добавляет: – Наверное, никто ничего не слышал. У него пока нет соседей.

Мы смотрим на стены слева и справа. Комната кажется невероятно тесной.

– Не знаю, когда это произошло, – продолжает она. – Я вообще ничего не знаю.

В голову лезут всякие мысли: про Уилла и бардак в его голове.

Вдруг меня накрывает чувством утраты.

Оно быстро отступает, и я даже не успеваю понять, почему вдруг это почувствовала, но вдруг мне становится жаль себя и стыдно от этого.

И в этот момент она словно пробуждается ото сна.

– Эдди, – спрашивает она и начинает говорить быстрее, – где твоя машина?

– Не знаю, – отвечаю я. Я чувствую ее нервозность; она пятится к двери. У нее такой вид, словно она только что продемонстрировала мне тройной той-тач, три быстрых прыжка с «ножницами», приземлилась и вскочила, чтобы напоследок сделать сальто назад. И все это время ее руки ни разу не коснулись земли. Ни разу.

Но я чувствую: что-то не так. Что-то не сходится.

– Погоди, Колетт, – говорю я, – где твоя машина?

– В мастерской. Забыла? – резко отвечает она, словно разговаривая со своей самой тупой ученицей.

– Как же ты сюда попала? – спрашиваю я и подхожу к ней ближе.

– Взяла такси, – отвечает она. – Тихонько вышла из дома, Мэтт уже спал. Он принял две таблетки. Мне нужно было увидеться с Уиллом. И я вызвала такси, – она делает длинные паузы между предложениями, словно читает текст на телесуфлере. – Но обратно я уже не могла его вызвать, понимаешь?

– Нет, Колетт, – отвечаю я, – не могла.

– И не могу же я теперь заявиться домой на такси, – она снова начинает тараторить.

Бззз!

Опять телефон.

Бзззз!

Только теперь она стоит совсем рядом и, кажется, пришла в себя. Она поднимает руку и хватает меня за пальцы, потянувшиеся было к карману.

– Что это? Кто звонит?

– Да никто, – отвечаю я. Она вцепилась в меня горячими пальцами, как во время прыжка, когда страхует меня и безо всяких усилий держит мой вес – мой и еще пяти девчонок.

И мне вдруг начинает казаться, что я вовсе не в квартире Уилла, а на тренировке, и я влипла.

– Эсэмэска, – отвечаю я. – Они все время приходят.

– Даже ночью? – она выдергивает мою руку из кармана, и телефон с треском падает на пол.

К счастью, из него вылетает аккумулятор.

– Подними, – велит она. – Черт, Эдди.

Я наклоняюсь.

– Только ничего не трогай, – шипит она, и я замечаю, что еще чуть-чуть и опустила бы руку на край блестящего лакированного столика.

Я поднимаюсь, смотрю вниз и вижу свое лицо, отражающееся в столешнице невнятным пятном, вижу пустые черные глаза.

В них ничего нет.

– Эдди, нам надо уходить, – твердит тренер, и ее голос ввинчивается мне в голову. – Увези меня отсюда.

Через несколько минут мы уже бежим по парковке. Моя сапфировая «акура» манит, как маяк.

Мы едем по улицам в беззвучной и беззвездной ночи. Весь мир тихо спит, трещит огонь в каминах, ставни закрыты наглухо и люди безопасно укрыты в своих домах. Их согревает мысль о том, что завтра наступит, и их снова закружит водоворот привычных дел.

Неужели где-то в этом мире есть счастье? Если не здесь, то где-нибудь еще?

Она сидит рядом в машине, пропитанной парами хлорки, и держит на коленях свои мокрые туфли. Теребит пальцами кончик их язычка; задумчивый, почти мечтательный взгляд направлен на дорогу.

Даже не представляю, о чем она сейчас думает.

Наконец мы поворачиваем на ее улицу, и она просит остановиться за два дома до своего.

– Подними окна, – велит она. Я поднимаю.

– Эдди, все будет в порядке. Просто забудь обо всем.