Филипп Делелис - Последняя кантата

— А другие гости? Вы не заметили ничего особенного?

— Все зависит от того, что вы понимаете под этим. Думаю, я могу дать список их недостатков и их достоинств, как они мне представляются. Немного субъективно, но все же…

— Да, это мне будет интересно, — улыбнулся Жиль. — Можете ли вы начать… с самого себя?

— О, молодой человек! Помилуйте… я слишком скромен для этого…

— Ладно, тогда… Морис Перрен?

— Очень любопытный случай. Весь пропитан самим собой. Горд своими успехами. В своей области он достиг вершины — но в пределах своих возможностей, — и потом, похоже, он решил, что уже не должен больше ничего делать. Он, как говорится, «достиг своего уровня некомпетентности». [68] Цитата из сатирической книги американского писателя Лоуренса Дж. Питера (1919–1989) «Принцип Питера, или Почему дела идут вкривь и вкось». Чтобы не думать об этом, он, «кажется», играет свою роль в обществе, представляя ее более значительной, чем она есть на самом деле. А знаете, ведь это утомительно — казаться.

— Что вы думаете о его споре с Фараном по поводу переработки королевской фуги на компьютере?

— Неизбежно резкий, поскольку речь шла о той области, в которой они оба работают, спор между молодым революционером Фараном и мсье Перреном, приверженцем обывательских взглядов в музыке.

— И кто из них, по-вашему, был прав?

— Я не принимал участия в споре. Но теперь, когда вы задали мне этот вопрос, сказал бы, что обыватель взял бы сторону Мориса Перрена, потому что он любит установленный порядок, банкир — сторону Пьера Фарана, потому что деньги создаются только в движении…

Инспектору Летайи хорошо объяснили, как пройти к кабинету профессора Дюпарка, но это не помешало ему заплутаться в коридорах консерватории. Наконец он все-таки оказался перед заветной дверью, но нашел лишь записку, которая сообщала: «Я в библиотеке. О.Д.». В ярости инспектор повернул обратно. В библиотеке он справился у служащего, и тот указал ему на профессора Дюпарка.

Профессор сидел за читательским столом, перед ним громоздилась груда книг.

— Инспектор Летайи, судебная полиция. Мы говорили с вами по телефону, мсье Дюпарк.

Профессор не поднял головы от книги, и полицейскому пришлось повторить свои слова громче, из-за чего сразу послышалось «тсс!» читательницы, что сидела по соседству.

— Ах да, да… Конечно… — Дюпарк выглядел так, словно он только что проснулся. — Пойдемте поговорим в коридоре. Здесь, знаете ли, надо уважать тишину. Тишина, я имею в виду паузу, самая завершенная форма в музыке…

Летайи подумал, что допрос не будет легким.

К вечеру Жиль Беранже встретился с Морисом Перреном там, где тот назначил ему, в кафе на авеню Монтень. Журналист уже сидел перед бокалом шампанского, он приветливо кивнул комиссару. Знакомство состоялось, и Перрен предложил:

— Вам то же самое, разумеется?

— Нет, мсье Перрен. Разве вы не знаете принцип: «Никогда на службе…» Если бы я потом шел домой, то не отказался бы, но это дело займет у меня еще часть ночи…

— В таком случае?

— В таком случае стаканчик перье… и несколько вопросов.

— Я вас слушаю.

— Когда вы познакомились с Пьером Фараном?

— Впервые я встретил его на небольшой вечеринке у Летисии Форцца по случаю окончания конкурсных экзаменов в консерватории. Но он мне напомнил, что в свое время я опубликовал критическую статью на одно из его произведений. Я даже не помнил об этом. Думаю, года два назад это было…

— Ругали, не так ли?

— Да, пожалуй, иначе я помнил бы о той статье.

— У вас трудное ремесло. И опасное для молодых творческих работников.

— Да, но критики так же боятся своих возможных ошибок. Есть немало шарлатанов, которые кричат, что у них «новый язык», и даже не дают прослушать свое новое творение. Вполне возможно, что кто-нибудь из них прав и что их новшество ускользнуло от внимания критиков. В конечном счете таких примеров сколько угодно. Вы удивитесь, если прочтете, что Форе [69] Форе, Габриель (1845–1924) — французский композитор, органист, дирижер, музыкальный критик. писал о молодом Дебюсси… [70] Дебюсси, Клод (1862–1918) — французский композитор, пианист, дирижер, музыкальный критик, основоположник импрессионизма в музыке.

— Расскажите мне об этом пари по поводу реконструкции королевской фуги, — прервал его Жиль.

Морис Перрен окинул взглядом зал и выпил глоток шампанского.

— Очень смешное дело. Я думаю, вам уже рассказали, что Фаран и я поспорили на эту тему, что, вероятно, вызвало у вас вполне понятное подозрение…