Петр Разуваев - Синдром гладиатора

К несчастью, я уже имел дело с этим флагманом гостиничной индустрии во время гастролей Камерного Драматического театра в Москве и во все эти глупости не верил ни на грош. Качество обслуживания зависло здесь где-то на уровне бронзового века, и такая приверженность традициям всячески поощрялась и культивировалась. Главной достопримечательностью заведения являлись откормленные несколькими поколениями постояльцев тараканы, которые по праву считали себя хозяевами в этом доме, на людей особого внимания не обращали и очень обижались на любые попытки унизить их чувство собственного достоинства. Были у «отеля» и другие хозяева, намного более многочисленные и неприятные, чем тараканы. Здесь, судя по всему, располагалась одна из штаб-квартир сильной группировки «лиц кавказской национальности». Что касается многочисленности, то иногда вообще было непонятно, остался на их исторической родине кто-нибудь живой, или вся республика в полном составе переселилась в Москву. По крайней мере, чувствовали они себя здесь столь же уверенно, как и в родных горах. Несмотря на ранний час, молодые джигиты в роскошных нарядах по-хозяйски разгуливали в большом вестибюле, кучковались в ресторане, подъезжали и отъезжали на навороченных «иномарках» и вообще всячески демонстрировали свою крутизну и независимость. Я сердцем чуял возможный конфликт, но менять решения не собирался. Все гостиницы этого класса были охвачены вниманием той или иной «мафии», а в более престижном заведении я, с моими непрезентабельными документами, выглядел бы белой вороной. Как говорится, кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево. Будем бороться с трудностями по мере их поступления.

Пока я заполнял всяческие официальные бумажки и регулировал взаимоотношения с неприступной администраторшей, за моей спиной все время маячил какой-то горный орел, усердно пытаясь поучаствовать в процессе. Его назойливое любопытство явно было вызвано не врожденной любознательностью, а чем-то гораздо более прозаическим. С трудом поборов растущее желание слегка подправить фасад неуемного горца, я наконец получил ключи от одноместного номера на шестом этаже и отправился к лифту. Пройдя метров двадцать я не вытерпел и оглянулся. Ну, естественно. Мигом подрастеряв свою величавость, женщина за стойкой докладывала о чем-то гостю с далекого Кавказа, а тот очень внимательно ее слушал. Похоже, что проблемы ждать себя не заставят. Ну и хорошо. Раньше сядешь — раньше выйдешь. Разберемся как-нибудь.

Содержимое номера оказалось более чем стандартным. Вид на Белый дом из давно не мытого окна, скрипучая кровать, письменный стол со следами былых сражений по всей крышке; телевизор, шибко цветной, однако; холодильник. И тараканы, разумеется. Закрыв хлипкую входную дверь на едва живые замки и защелки, я отключил телефон и, сбросив с себя все покровы, буквально вломился в ванную комнату. Минут десять я, тихонько стеная и повизгивая от восторга, отмокал под неуемно холодным душем. А затем завалился спать, наплевав на неподходящее время суток и все проблемы и тревоги вместе взятые.

Проснулся я от громкого стука в дверь. Гуманистами в этом «отеле» и не пахло, поспать мне дали всего три с половиной часа. Впрочем, и то хорошо. Судя по нарастающей силе ударов, обрушивающихся на многострадальную дверь номера, люди с той стороны были настроены решительно и ожидания не выносили. Довольно наглые ребята. Я не торопясь выбрался из кровати, натянул брюки, рубашку. Подошел к дверям. Прислушался. Ничего, кроме сердитого сопения, перемежающего стук, мне услышать не удалось. Хорошо. Если вы так настаиваете, будем общаться теснее.

— Кто стучится в дверь моя? — игриво поинтересовался я у таинственных «стукачей». — Видишь — нету никого.

С чувством юмора у незваных гостей было, похоже, как-то не очень. Шуток они понимать не хотели.

— Давай, открывай, а то без дверей останешься. Базар есть.

— Базар, так базар, — покладисто согласился я. — Ботинки только надену.

С той стороны горячо выразили свое неодобрение. Им явно было все равно, в каком виде я их приму. Что ж, можно понять. Но я-то воспитанный человек, на мои манеры денег было больше потрачено, чем эти обломы видели за всю свою жизнь. Я просто не мог поступиться приличиями и этикетом. Поэтому не только обулся, но и повязал галстук. Гости за дверью были близки к истерике.

Когда я открыл дверь, вид у двоих истомившихся в коридоре молодцов был откровенно праздничный. Они хотели меня кушать, причем без гарнира и десерта.