Петр Разуваев - Синдром гладиатора

— Время, — сказал он.

— Интересно, — ответил я.

— Три минуты, — без особых, впрочем, колебаний согласился Ванечка.

Взяв в руки оружие незнакомца, он с двумя стволами встал на охрану порядка. Кстати, пистолетик у побитого мной дядечки был хороший. «Бердыш». Отменный пистолетик. Чужие с такими не ходят. Я умеренно сильно треснул пленника по почкам и, обойдя его, пару раз ткнул пальцем в нервные узлы. Результат не замедлил сказаться. Не кричал он только потому, что рот был занят глушителем моего пистолета. Клиент был вполне готов к диалогу.

— Кто послал? — спросил я вежливо. И что он ответил, как вы думаете?

Короче говоря, наша беседа, постоянно прерываемая моими затрещинами и его мычанием, особенно информативной не была. Не знал он ничего путного и упрямым оказался, как эшелон баранов. Бывший опер, трудится на ниве частной охраны, фирма «Опыт». Сегодня утром вызвал бригадир, сказал чего-как, фотку дал. Мою фотографию, в смысле. Приехало их сюда, в Хельсинки, трое, еще один встречал уже здесь. Кто такой — никто не знает. Дал оружие, благо пользоваться все умеют, привез в гостиницу. Позвонили снизу, от портье, ну и пошли, двое на лифте, он пешком, один внизу ждет. (Вот кстати-то…)

Три минуты истекли, коллега поглядывал на меня с неодобрением, пора было сворачиваться. Я и свернулся. Бывший мент, а ныне бравый охранник частной собственности умер, не успев этого заметить. Нет, гуманизм ко мне не прилипал. Иммунитет, наверное.

Оставив тело неприятеля в назидание потомкам, мы маршевым шагом спустились вниз. Походный порядок оставался тем же. Впереди Иван Денисович на белом коне, позади я, с гаубицей наперевес.

Большой холл был пуст, лишь одинокая девушка-портье маялась за стойкой, да известного вида господин вальяжно развалился в мягком кресле. Короткий ежик волос, костюм, довольно дорогой, но дурно сидящий, золотая «гайка» на пальце и взгляд. Взгляд человека, который выбирает, что ему взять. Не купить, нет. Именно взять. Какой тут, к черту, гуманизм…

Иван деловито прошел к стойке и с места в карьер начал кокетничать с мгновенно оживившейся девушкой, а я, выждав несколько минут, просто открыл дверь, ведущую в холл, и встал на пороге. В принципе я хотел бы, чтобы этот «часовой» в кресле меня увидел, но надеяться на это особенно не стоило — браток прочно увяз в каких-то одному ему известных далях и вообще, кажется, собирался вздремнуть. Честно говоря, у меня появились сильные сомнения относительно уровня моих «ловцов». Если у них все охотники похожи на этого, то зря они затеяли это сафари. Хотя… Возможно, мне специально показывали то, что я должен был увидеть. Помахать перед носом веточкой, а потом со всей дури садануть оглоблей — почерк-то знакомый, я и сам так умею. Только задача у меня другая, некогда демонстрации устраивать, надо врезать так, чтобы небо с овчинку показалось, а там поглядим, чего достигли.

Я покопался в карманах, нашел монетку. Иван прочно завладел вниманием девушки, она и так кроме него уже ничего не видела и не слышала, но вот если я сделаю пару шагов влево… То меня совершенно точно никто не заметит. Что и требовалось доказать. Убедившись в правильности своих выкладок, я в последний раз полюбовался на свиной профиль гражданина в кресле и аккуратно запустил в него монеткой. Расстояние для прицельного броска было слишком велико, да я и не стремился к особой точности. «Дайм» упал точно на грудь отдыхающему в кресле «фавну». Он удивленно поднял уже совершенно осоловевшие глаза, заметил меня, узнал — и осел в кресле. Два тихих хлопка слились в один, и этот единственный так и остался никем не замеченным. А господин в кресле просто уснул. Совсем уснул, я бы так сказал.

Затем я не торопясь присоединился к Ивану и, отвесив по-фински тонкий и горячий комплимент милой девушке, отдал ей ключи, сообщив попутно, что отправляюсь с другом развеяться и как следует отдохнуть в веселом городе Хельсинки. Она пожелала нам «доброй охоты», и мы спокойно, размеренным шагом вышли из отеля, ведя между собой непринужденную светскую беседу на хорошем английском языке. Столь же неторопливо мы прошествовали на автостоянку, уселись в серебристый «SAAB», чинно и элегантно прошелестели мимо парадного подъезда. И уж только потом рванули так, что разрешенные местными правилами 120 км в час живенько накрылись драной панамкой. Нет, ребята, вовремя смыться — это еще полдела. Главное — добиться красоты процесса!