Джон Нэнс - Час Пандоры

Холлэнд размышлял об этом, пока Робб изучал обратный маршрут во Франкфурт и вводил программу в бортовой компьютер.

Но разве грипп это не вирус? И как можно лечить вирус?

Холлэнд обдумывал слова главного диспетчера.

Что-то здесь не так.

Неподалеку от аэропорта Хитроу,

Лондон, Великобритания

Ровно в 16.48 по лондонскому времени, когда из-за отказа официального Лондона лайнер, следующий рейсом 66, улетал прочь, чтобы вернуться во Франкфурт, жилец маленькой квартирки в неприметной кирпичной многоэтажке в четырех милях от аэропорта Хитроу начал набирать номер лондонского бюро Си-эн-эн, находящегося на расстоянии восемнадцати миль.

В ожидании молодой человек просто трясся от возбуждения. Теперь в его распоряжении были многие из частных номеров Би-би-си и Си-эн-эн, что явилось результатом немалых чаевых в течение многих лет и случайной покупки магнитофона, записывающего переговоры между пилотами и диспетчерами. Никто так тщательно не следил за переговорами с аэропортом Хитроу, как он!

Молодой паралитик поставил на тормоз свое кресло и повернул рукой телефонный аппарат, гордясь тем, что вышел на частоту связи «Квантума» в Майами быстрее, чем капитан рейса 66. Беглый просмотр «Всемирного гида авиации» и звонок в офис в Далласе сделали свое дело. Молодой человек уже настроился на нужную частоту и включил магнитофон, когда капитан вызвал главного диспетчера.

Инвалид бросил еще один взгляд на магнитофонную кассету в руке и улыбнулся. Весь разговор поместился здесь, готовый к продаже за самую высокую цену. Эта вынужденная посадка была чем-то особенным. Целый самолет, полный пассажиров, под угрозой какого-то ужасного гриппа, как об этом сказал диспетчер, в принудительном порядке будет поставлен на карантин. Потрясающая новость. Си-эн-эн это понравится. Калека уже ощущал нетерпение – он предвкушал, как услышит голос диктора, рассказывающего эту историю – его историю – всему миру.

Борт самолета, следующего рейсом 66

Посол Ли Ланкастер выбивал пальцами дробь по обитому кожей подлокотнику своего кресла под номером 2-А, пока его мозг обрабатывал имеющиеся данные. Сообщение капитана, что они следуют в Лондон из-за критического состояния одного из пассажиров, было понятным. Но в последнем объявлении о том, что самолет возвращается во Франкфурт для оказания более квалифицированной помощи, не было никакого смысла.

Ланкастер наблюдал за усилиями по спасению жизни в нескольких ярдах от себя и знал, что бедняга едва жив. Время явно решало все. Так зачем же пилоту, если тот в здравом уме, тратить еще час на возвращение в Германию, когда он в нескольких минутах лета от Хитроу?

«Нет, определенно, что-то не так», – промелькнула у него странная, но достаточно серьезная мысль. Происходящее вполне может иметь отношение к нему. В конце концов, половина арабского мира жаждет его смерти. Может ли возвращение во Франкфурт служить дымовой завесой для того, чтобы скрыть захват самолета?

Посол чувствовал, что Рейчел Шервуд смотрит на него. Почти всегда ей удавалось прочесть его мысли, и почему-то это доставляло ему удовольствие. Рейчел была великолепна – умница и отличный составитель речей, ей следовало бы входить в команду президента, а не работать на него.

Но у Рейчел не хватало опыта в обращении с направленной яростью шиитского мира или в оценке основательности намерений тех, кто ненавидел его. На этот раз ей вряд ли удастся догадаться, о чем он думает.

«Угон самолета, какая странная идея!» – сказал он самому себе. И все-таки…

И как это часто случалось, перед ним снова всплыла мрачная картина. Мадрид, разнесенная в клочья машина. В тот день, год назад, он решил прогуляться, доверив работнику посольства отогнать его взятую напрокат машину обратно в американский технический центр. Его предупредили об особенной осторожности в Мадриде, но красота весеннего дня и настроение дерзкого вызова сделали свое дело. В конце концов, пережил же он десять лет угроз без единой царапины. Ли начал верить, что его собственная сила воли делает его неуязвимым.

Звук взрыва достиг ушей, когда посол был на расстоянии полумили. Мощная бомба под крылом разнесла в клочья и водителя и автомобиль. Теракт против испанского правительства, за который никто не взял на себя ответственность, – как сообщили публике. Имя Ланкастера не упоминалось в связи с этим делом, но никто не сомневался, кто был истинной мишенью.