Александр Молчанов - Газетчик

Пшеницын завел Шаврина в сарайки. Здесь остановились. Шаврин только сейчас стал понимать, что происходит что-то не то, и растерянно оглядывался. Его лицо, покрытое свежими шрамами — последствия недавнего прыжка через закрытое окно, — было похоже на картофелину, которая попала под лопату.

— Куда это мы? Что ты вообще? — пробормотал он.

— Значит, смотри, какая ситуация. — Пшеницын скрестил руки на груди. — На тебе уже сейчас два трупа. Это минимум десятка.

— Посмотрим еще, — с вызовом сказал Шаврин. — Не доказано ничего.

— Идиот. Ничего не посмотрим. Никто с тобой возиться не будет. Сядешь как миленький. Только есть один нюанс. Ты, может, слышал, что пропала Нина Шарова?

— Нинка? Ой, я ее знаю. Симпатичная девчонка. В смысле пропала?

— Черт! Слушай сюда, — начал злиться Пшеницын. — Девушка пропала. Есть подозрение, что ее убили. Тело пока не нашли. Но это не помешает нам найти виновного.

— А я-то при чем?

— При том. У нас есть готовый кандидат на роль убийцы.

— Я, что ли? Ерунда какая-то.

— А тебе какая разница — два трупа или три?

— Нет, это вы на меня не повесите. Что было, то было. А чужих грехов мне не надо.

— Еще раз: твоего мнения никто не спрашивает. Ты пойми уже, что тебе так и так кранты. За тройное убийство тебе без разговоров дадут пожизненное. А мы еще пустим маляву по своим каналам, что ты ее не только убил, но вдобавок изнасиловал. Знаешь, что это значит?

— Ничего не понял. Начальник, какая малява? Ты чего?

— Тех, кто сидит за изнасилование, в тюрьме самих используют. Сам понимаешь, как женщин.

— Это петухом, что ли, сделают? Нет, я на это не согласен. Начальник, верни меня обратно в камеру.

Нужно было привести его в чувство. Пшеницын легонько ударил его по щеке. Шаврин закрылся и весь как-то сморщился.

— Есть другой вариант, — объяснил Пшеницын и достал пистолет. — Я тебя прямо сейчас застрелю. При попытке к бегству. Никто не видел, что я тебя вывел из камеры. Ты подозреваемый в трех убийствах. Мне внеочередное звание дадут.

На лице Шаврина отразился ужас. Он смотрел на пистолет и мелко дрожал.

— Не надо, начальник! Я все сделаю. Все, что нужно. Говори, что сделать?

Пшеницын убрал пистолет обратно в кобуру и сказал:

— Есть такой вариант. Ты кое-что для меня сделаешь. После этого можешь убираться на все четыре стороны. Тебя будут искать, но не очень сильно. И скоро забудут. Есть куда поехать?

— Тетка под Минском живет.

— Вот и поезжай к своей тетке. Когда все сделаешь, встретимся на мосту. Я дам тебе денег на дорогу.

— Так что сделать-то надо?

Пшеницын объяснил, что Шаврину нужно сделать.

Утром Алексей принес Нине какие-то старые тряпки и велел переодеться.

— Что это за бабушкины наряды?

Нина держала в руках нечто ситцевое и выцветшее.

— Потом достану что-нибудь приличнее, — пообещал Алексей. — Снимай платье.

Нина сняла свое зеленое платье и осталась в одних трусиках. Алексей забрал ее платье и положил в большой целлофановый пакет. Нина, не скрывая отвращения, натянула ситцевое платье. Когда-то оно было желтым, но от частых стирок краска смылась, и оно стало почти белым. Местами был виден какой-то нечеткий рисунок — то ли горошек, то ли цветочки.

— Думаешь, сработает? — спросила Нина.

— По крайней мере, поможет нам потянуть время.

— Ты веришь Пшеницыну?

— А почему я должен ему не верить?

— Он не такой глупый, как тебе кажется.

— Я и не сказал, что он глупый.

— Он точно тебе сказал, что найдет деньги?

— Точно.

— Думаю, нужно поискать какие-то другие варианты.

— Какие, например?

— Может, у твоих родителей есть какая-то заначка?

— Я проверил: у мамы есть деньги на книжке. Но их другой человек снять не может. Если только тебя переодеть в ее спортивный костюм…

— Не смешно. Леша, ты, кажется, не представляешь, насколько все серьезно.

— Нина, я вчера шантажировал сотрудника милиции. Куда еще серьезнее?

— Я не могу сидеть здесь еще полтора дня и ждать.

— Так и скажи, что тебе просто надоело сидеть взаперти.

— Мне надоело бездействовать. Я чувствую, что время уходит. Его остается все меньше. Он может прийти сегодня. Может быть, он уже здесь и сидит где-нибудь на крыше и слушает наш разговор.

Алексей невольно оглянулся на окно.

— Все будет нормально, — не очень уверенно сказал он. — Я все сделаю правильно. Мы пустим всех по ложному следу и выгадаем время. Пшеницын найдет деньги, и мы уедем отсюда. У нас все получится.