— А ты открой, посмотри, — лицо его растянулось в глупой улыбке.
Блондинка заглянула в конверт, тут же бросила его на стол и резко встала:
— Все, нам не о чем разговаривать.
— Лиля, подожди, ты что?! — испугался он и схватил ее за руку. — Ну на фига ты выпендриваешься, а? Тебе бабки не нужны? Или, может, мало? Ты хотя бы посчитай.
— Во-первых, разговаривай со мной по-человечески, тебе не пятнадцать лет. Во-вторых, убери это, на нас смотрят, — она покосилась на официанта, которой замер у столика с бутылкой воды на подносе.
— Сядь, пожалуйста, очень тебя прошу, сядь. Ты разве не видишь, как мне плохо? — жалобно простонал мужчина.
— Тебе всегда плохо, — сердито заметила блондинка, но все-таки села. — Я тебя внимательно слушаю. Зачем ты меня сюда пригласил? — Она уставилась на него в упор, от напряжения глаза ее стали совсем прозрачными.
— Это я тебя слушаю, — он закашлялся, лицо налилось кровью, — объясни, будь добра, почему я не могу прийти? — пролаял он, схватил салфетку и шумно высморкался.
— Потому, что я тебя не приглашаю, — с вежливой улыбкой ответила женщина.
Мужчина шлепнул на стол пачку «Мальборо» с ментолом, долго не мог вытащить сигарету и прикурить. Каждое его движение казалось слишком резким и неловким. Он либо сильно нервничал, либо был болен, а возможно, и то, и другое. Блондинка, напротив, выглядела человеком здоровым и спокойным.
— Но я хочу прийти, — произнес он, затягиваясь и выпуская дым из ноздрей, — это же бред, Лиля! Что значит, ты не приглашаешь? Мы взрослые люди.
— Это ты взрослый? — Она засмеялась, сверкнув мелкими белоснежными зубками. — Ты взрослый? Ой, я тебя умоляю…
— Не вижу ничего смешного. Я уже купил подарок, и вообще, ты не имеешь никаких прав, по документам ты никто.
— Вот как? — Она склонила голову набок и высоко подняла брови. — Ну, если на то пошло, настоящие документы у меня, они в полном порядке, и в них твое имя нигде не зафиксировано. — Лиля залпом выпила воду. — Как раз ты никто, а я совсем наоборот. Скажи спасибо своей предприимчивой маме. Она все отлично устроила.
— Вот маму давай оставим в покое, — Олег избегал смотреть ей в глаза и уставился в свою кофейную чашку, — сейчас не о ней речь. Допустим, ты не хочешь, чтобы я приходил. Что дальше?
— Дальше я собираюсь обращаться в официальные инстанции, заявлять о подлоге документов и не только. Есть кое-что более серьезное. Значительно более серьезное.
— Слушай, ты можешь выражаться яснее, без этих дурацких намеков?
— Пока не могу. Но обещаю, что скоро все мои неясные намеки прояснятся.
— Нет, а что произошло? Ты спокойно жила все эти годы и вдруг взорвалась ни с того ни с сего. В чем дело? Десять лет ситуация тебя полностью устраивала, а теперь ты собираешься обращаться, как ты выразилась, в официальные инстанции. В суд, что ли?
— Совершенно верно, в суд.
— И в чем ты нас обвиняешь?
— Тебя ни в чем. А вот матушку твою гениальную я обвиняю. И поверь, это очень серьезно.
— Ой, ну хватит, — он махнул рукой, — неужели тебе охота затевать всю эту бодягу, вмешивать кретинов-чиновников в наши семейные дела? В конце концов все происходило по твоему молчаливому согласию. Тогда надо было думать, десять лет назад. А сейчас поздно и глупо.
— Да, — кивнула она, — поздно и глупо. Не спорю.
— Ну, и зачем тебе это нужно? Объясни, чего ты хочешь, давай спокойно все обсудим, договоримся.
— Мы никогда не договоримся, — блондинка тряхнула короткими вьющимися волосами, — я согласилась встретиться с тобой только потому, что мне тебя очень жаль. Но учти, эта жалость ничего в моих планах не изменит. И все, хватит об этом.
— Хватит?! — выкрикнул мужчина неожиданно визгливым голосом. — Что значит хватит? Ты долго будешь надо мной издеваться? Сидишь, спокойная, вежливая, и угрожаешь судом! — Он раздавил сигарету, обжег палец, поморщился и поднес его к губам. — Что мы тебе сделали? Десять лет никаких претензий, и тут вдруг, без всякого предупреждения…
— Не кричи, Олег, — в светло-серых глазах мелькнула жалость, — ты ничего мне не сделал, ты вообще вряд ли способен на какие-либо сознательные действия. А вот мама твоя… Ладно, я сказала, лучше не надо об этом. Я не издеваюсь над тобой. Пожалуйста, давай прекратим этот разговор. Ты слабый, глубоко несчастный человек, я уже сказала, мне тебя очень жаль. Прости, мне пора. — Она поднялась и, взглянув на него сверху вниз, тихо добавила:
— Тебе лечиться надо, ты очень плохо выглядишь. Все, до свидания.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу