Полина Дашкова - Питомник

— Безобразие! Хватают на улице, руки выворачивают! Вы мне за это ответите! Документы! Сию минуту предъявите ваши документы!

Молодые люди хмыкнули и быстро зашагали прочь, оставив Ксюшу наедине с возмущенным толстяком и кучкой зевак, слетевшейся на крик.

Ксюша, не обращая внимания на скандал, который набухал неумолимо, уложила Машу в коляску, хотела ехать, но толстяк стоял на пути.

— Разрешите, — произнесла она спокойно.

— Не разрешу! — рявкнул он ей в лицо. — Ты с ними заодно!

— Вы бумажник проверьте, — посоветовала толстяку востроносая худая женщина с огромной хозяйственной сумкой. — Вон, у меня соседка позавчера покупала картошку с грузовика, сдачу посчитала, глядь, пяти рублей не хватает, стала с продавцом выяснять, пока ругались, кто-то у нее из сумки кошелек вытащил, так что вы мужчина, проверьте.

— Вон, смотрите, у вас сумочка на животе расстегнута! — Крошечная бабулька в белом платочке ткнула пальцем толстяку в пузо, тот схватился за сумочку и закричал во все горло:

— Воры! Ограбили! Милиция!

— Ага, ищи их теперь, — радостно заметил кто-то. — Все, плакали ваши денежки, мужчина. Много было?

Ксюша потихоньку объезжала толстяка, пока тот проверял содержимое своей сумки, и уже почти объехала, когда востроносая ловко схватила ее за локоть:

— Куда?! Вот она, сообщница! Они целой бандой работают, да еще с ребенком, для отвода глаз, разве у честной женщины в наше время есть деньги на такую коляску?

Тут наконец явились два милиционера:

— Так, товарищи, в чем дело?

— Вот, мужчину ограбили, а девка сообщница, — затараторила тетка. — Я ее давно приметила, шастает здесь со своей коляской, с виду приличная, а воровка!

Ксюша остолбенела. Надо было что-то говорить, объяснять, оправдываться, но ситуация выглядела настолько дико, что она не находила слов.

— Пройдемте, девушка, и вы, гражданин потерпевший, пожалуйста, следуйте с нами. Так, кто тут у нас свидетель? Вы, женщина, тоже пройдемте с нами.

Через десять минут вся процессия входила в районное отделение милиции. Востроносая гражданка продолжала отчаянно верещать, толстяк замолчал, насупился.

В отделении Ксюша узнала, что в микрорайоне давно работает ловкая банда карманников и она, гражданка Солодкина, является долгожданной сообщницей воров. Первую часть этой информации Ксюша услышала от дежурного старшего лейтенанта, а вторую выкрикнула востроносая свидетельница, и обворованный толстяк с удовольствием это подтвердил.

— Сколько у вас пропало денег? — спросил дежурный.

— Все пропало, что было, — сообщил толстяк. — Вот, только мелочь на донышке. — Он отстегнул сумочку от пояса и высыпал содержимое на стол. Перед дежурным лежали ключи на пластмассовом брелке с розочкой внутри, какие-то таблетки, паспорт, карточка метро, горсть мелочи. — Было три тысячи рублей, точнее, три сто, полторы получки, понимаете вы? — грозно рявкнул толстяк. — Где они теперь, я спрашиваю? — Он потряс сумочкой у дежурного перед носом. — Сейчас деньги воровать — все равно, что в войну карточки!

— В прежние времена за такое сразу к стенке! — взвизгнула старуха, обращаясь к Ксюше. — Ну, что смотришь? Что глаза вылупила, воровка!

— Так, давайте-ка потише, гражданочка, — проворчал дежурный и взял сумку из рук толстяка. — Разрешите? А вот тут, гражданин, у вас еще отделение, на молнии, посмотрите, что там.

— Там пусто, я что, не помню, куда деньги клал? — Толстяк открыл молнию, и лицо его побагровело. — Странно… ничего не понимаю… — Он извлек плотную пачку сотенных купюр и уставился на них вытаращенными глазами.

— Ну вот, давайте пересчитаем, гражданин, — тяжело вздохнул дежурный.

Толстяк принялся пересчитывать дрожащими пальцами, наконец прошептал:

— Три тысячи сто…

— Значит, три тысячи сто было и столько же осталось, — удовлетворенно кивнул дежурный. — Интересный какой карманник у нас пошел. Перед девушкой извиниться не хотите? И вы, гражданочка, тоже, будьте любезны, принесите свои извинения, а то уж больно много вы здесь наговорили.

— Мне ее приятели чуть руку не сломали, и я еще буду извиняться?! — крикнул толстяк. — Я вот сейчас в поликлинику обращусь, там сделают рентген, может, вывих у меня или вообще перелом, почему я должен извиняться? Безобразие!

— И все-таки вы извинитесь, гражданин, — металлическим голосом произнес дежурный. — А насчет перелома и вывиха, это вряд ли. Больно уж резвый ты для перелома, — добавил он еле слышно, — вместо того чтобы по-человечески прощения попросить, права здесь качаешь.