Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

– Нет-нет, – сказал он, – это просто один мой приятель. Его сыну должно тринадцать стукнуть…

– Значит, дело в его когтях.

– Ага, – отозвался Томми, явно испытывая облегчение от того, что я его понял. – У пацана когти вышли. Будет большая пирушка в Палисадах. Прекрасный дом, роскошный вид на океан, уйма еды, тебе все до жути понравится.

– А кто хозяин?

– В смысле?

– Твой приятель, – сказал я. – У которого пацан, дом с видом на океан и все такое?

– А, ты про моего приятеля.

Томми явно уклонялся от ответа.

– Да, как его зовут?

– Фрэнк.

– А фамилия?

Томми немного виляет, потом старается ответить непринужденно.

– Фрэнк Талларико.

Смешок слетает с моих губ, прежде чем я успеваю их сжать.

– Мафиозный босс?

Из трубки почти слышно, как Томми пожимает плечами.

– Слушай, да брось ты. Он бизнесмен. Джинсы иммигрантам продает. А вообще-то неважно, чем он там занимается. Мне просто нужен кто-то знакомый, чтобы я знал, что хорошо пою, хоккей?

– Ты замечательно поешь, – солгал я. Пожалуй, в этот самый момент мне следовало сказать Томми правду, дать ему знать напрямик, что ничем больше свадебного певца он никогда не будет, но моя природа опять извлекла из меня самое лучшее, и наружу вылетело вранье.

– Ты действительно так считаешь?

– Угу, – сказал я. – В тебе есть что-то особенное.

– Так ты пойдешь?

Я вздыхал, я мялся и телился, но в конце концов сдался – главным образом потому, что поход на это представление должен был избавить меня от следующего. Плюс к тому Томми мой старинный клиент, который всегда вовремя платил по счетам, а одним из моих основополагающих принципов является не отталкивать от себя человека, в кармане у которого всегда лежит готовая наличность.

И потом есть еще эти связи. Хитрое подмигивание, сразу двумя глазами.

Ленч был подан, когда на сцене устроили перерыв, и Томми притаскивается к моему столику как раз в тот момент, когда у меня во рту утка, посыпанная маленькими кусочками фенхеля. Я сумел соскрести с дичи почти всю траву и только потом положить ее к себе на тарелку. Затем мне пришло в голову совсем содрать с утки кожу и съесть мясо, полностью свободное от трав. Скорее всего, эти мелкие приправы химически никак не изменили бы мое состояние, но в последнее время я стараюсь особенно крепко стоять на ногах и соблюдать строгий пост. Вот посидеть с исполненными благих побуждений бывшими гуляками в Уилшире, преодолевателями двенадцати шагов, это было бы классно.

– Ну как, Винни, развлекаешься? – спрашивает Томми, обнимая меня за плечи и подтягивая к себе свободный стул.

– Еще как, – лгу я. – А ты там… прямо как на параде…

– Что, нравится?

– Это нечто, – говорю я. – Это нечто, я тебе говорю.

Томми принимает это за комплимент и сияет в меня липовыми зубными протезами Осмонда.

– Может, чуть попозже я для тебя немного Билли Греко сбацаю.

Он знает, что в душе я завсегдатай салонов и гостиных.

– Брось, не напрягайся.

Снова улыбаясь, на сей раз еще шире, Томми наклоняется ко мне и резко понижает голос:

– Вот что, Винсент. Я рассчитываю, что в следующем перерыве ты мог бы со мной до дома пройти.

– Ты что, уже уходишь?

– Нет-нет. До этого дома. Сюда. Внутрь.

Я понятия не имею, что Томми Трубадуру от меня нужно, однако его приглушенного тона вполне достаточно, что перед моим мысленным оком тут же возник большой и яркий предупреждающий знак.

– Вечеринка здесь, Томми. Какой нам смысл по дому шататься?

– Мы приглашены.

– Кто «мы»?

– Мы с тобой, дружище. – Томми поднимает глаза, проводит ими по широкому, просторному газону и наконец сосредоточивается на одном из столиков ближе к сцене. – Мистер Талларико хочет с нами поговорить.

Мистер Талларико. Вот класс.

– Уверен, у него сегодня достаточно дел. У сына когти выходят, и все в таком духе…

– Он нас пригласил, – перебивает Томми. – Тебя – в особенности.

– Меня, значит?

– Тебя.

– Еще до дня рождения?

Томми так сразу не отвечает. Он снова пытается сверкнуть мне в глаза зубами, а моргает при этом так, словно ему под веко кусочек грязи попал.

– Послушай, Томми, – говорю я ему, – ты так прекрасных дам обрабатывай. А на меня твой выпендреж не действует. Ответь мне на вопрос. Ты звонишь и приволакиваешь меня на этот день рождения, чтобы твой мафиозный приятель мог со мной «поговорить»?

– Брось, Винсент…

– Нет, Томми, без обиняков.

Он опускает голову.

– Да.