Фрэнк Фелитта - Похоронный марш марионеток

Сантомассимо чуть заметно кивнул, слегка пожал ее руку и поехал в сторону Пасифик-Коуст. Туман и ночной мрак действовали ободряюще. Шоссе было почти пустынным. Кей несколько раз закрывала глаза, словно погружаясь в сон, но ни разу не попросила отвезти ее домой.

— Мы можем где-нибудь перекусить, — предложил Сантомассимо.

Кей улыбнулась:

— Я — за. Можно вон в том ресторанчике.

Мигающая неоновая вывеска гласила:

Рыбный грот малыша Энтони.

На лице Сантомассимо отразились неудовольствие и горечь, он через силу выговорил:

— Я бы предпочел другой.

Кей почувствовала, что что-то произошло, и вопросительно посмотрела на него:

— Плохая кухня?

— Скажем так, игнорирую его по личным причинам.

Кей бросила взгляд на ресторан, мимо которого они как раз проезжали. Дорогие машины в ожидании владельцев вызывающе поблескивали на стоянке. Она отвернулась, глядя вперед на бегущую навстречу дорогу.

— Ваша жена?

Сантомассимо кивнул.

Легкая улыбка чуть тронула губы Кей.

— Это был ваш ресторан? Извините. Жаль, когда люди разводятся. И жаль, что это случилось с вами.

За последние три года Сантомассимо ни с кем не говорил о Маргарет, даже с Бронте. И сейчас он занервничал. Он думал, все умерло, осталось в прошлом. Возникло тягостное молчание. Кей, рассмеявшись, спасла положение:

— Забавно, из трех тысяч ресторанов Лос-Анджелеса я выбрала именно тот, который напоминает вам о жене. Вот так совпадение.

— Не важно.

— Если мы поговорим об этом, вам станет легче?

— А о чем говорить? Я прожил с ней пять лет и вдруг обнаружил, что совершенно не знаю эту женщину… Нет, конечно, я знал, что она высокая, красивая, талантливая. Она танцовщица. Экспериментальные танцы. Джаз. Я никогда в этом не разбирался. Она до сих пор где-то в Лос-Анджелесе. Время от времени ее имя мелькает на страницах «Лос-Анджелес таймс». У нее своя танцевальная группа.

Кей расслабилась, откинувшись на мягкую кожаную спинку сиденья. Он посмотрел на нее, но ничего не смог прочитать по ее лицу, такому же загадочному, как у Маргарет, но более мягкому и выразительному.

Сантомассимо включил музыку. Кей улыбнулась.

— «Юритмикс», 107 — сказала она. — Замечательно.

— Я не большой поклонник современной музыки. А это я случайно поймал на «Кей-Джой». Хороший звук.

— У меня есть их альбомы.

Сантомассимо сделал музыку погромче. Лился голос Энни Леннокс — сильный, властный, необыкновенно заразительный.

— Вы хотите знать обо мне? — спросила Кей.

Сантомассимо кивнул.

— У меня все до банальности просто. Я почти вышла замуж. А потом что-то случилось. Не знаю что. Думаю, моя карьера здесь ни при чем. Каким-то образом моя жизнь приняла иное направление. Наверное, я немного изменилась, а ему… это не понравилось.

— Вы видитесь с ним?

— Довольно часто. Он преподает литературу в Огайо. Мы встречаемся на конференциях. Он изменился. С головой ушел в науку. И жизнь проходит стороной. — Кей надолго замолчала. — Люди науки, — сказала она наконец, — иногда странным образом не хотят взрослеть.

Сантомассимо улыбнулся. Они ехали к пляжу, где вокруг нескольких костров танцевали подростки под пульсирующий ритм портативных магнитол. Вероятно, через несколько минут кто-нибудь из владельцев ближайших домов вызовет ночную смену из полиции и их разгонят.

Длинный спуск вел на север, к пересечению с бульваром Сансет, далее к Зума-Бич и к центру калифорнийского побережья.

— Голодны? — спросил Сантомассимо.

— Просто умираю.

— Я живу тут рядом. Вон в том доме на возвышении.

— Надеюсь, я могу доверять вам, лейтенант.

Сантомассимо польщенно засмеялся и повернул направо. И все же, выйдя из машины, она остановилась. Возможно, в гараже было темно, или влажный бетонный пол лишил уверенности ее шаг, а может быть, к ней вернулся недавно пережитый страх. Казалось, Кей нуждается в Сантомассимо, но, когда он приблизился к ней, она отстранилась, стала далекой.

Они молча ехали в лифте. Сантомассимо внезапно смутился и почти пожалел, что пригласил ее к себе. Он не знал, какие слова должен сказать, чтобы возникшее между ними напряжение исчезло. Идя к своей двери, он чувствовал, что в этот вечер все осложнилось и запуталось и они, как рыбки, попали в сети.

Под акварелью Джона Марина горела подсветка. Он забыл ее выключить. Грустное настроение акварели бесцеремонно вторгалось в человеческую жизнь. Сантомассимо помог Кей снять плащ, но она его словно не замечала. Все ее внимание было сосредоточено на роскошном диване в стиле ар деко.