Титания Xарди - Лабиринт розы

— Я и сам всегда так думал,— подхватил Алекс,— а новые подробности окончательно убедили меня — как, впрочем, и тебя,— что тут не обошлось без злого умысла. Но давай не будем никого обвинять, не имея на руках доказательств. И еще одна просьба, вернее, требование ко всем вам: не говорите о наших подозрениях отцу. Мне и самому нелегко со всем этим справиться, а ведь смерть в моей работе — обыденное явление. И мне кажется…— добавил Алекс после недолгого размышления,— что будет лучше пока не посвящать его в мотивы моей поездки во Францию вслед за Люси. Я сам расскажу ему, когда сочту, что уже пора, но за последний год на него свалилось столько всего, что я, честно говоря, боюсь лишний раз его тревожить.— Он перевел дух и снова обратился к приятелю: — Саймон, объясни ты мне, ради бога, чего они добиваются? И заодно — кто они такие?

— Мне кажется, если они чего-то и добиваются, то вовсе не «ради бога», Алекс. Они считают, что документы, которые вы откопали вместе с Люси,— это пропуск к спасению. По их убеждению, эти бумаги укажут им путь к чему-то такому вроде ковчега завета, что поможет им наладить общение с ангелами, из которого выяснится точное время и прочие подробности грядущего Вознесения. Или же они хотят проверить, не записал ли уже все это Ди собственноручно более четырехсот лет назад… Если верить Кэлвину и бытующей легенде, Ди закопал эти протоколы от греха подальше, потому что они жгли ему руки. Похитив Люси, они получили найденные вами рукописи, но теперь оказалось, что у них лишь часть всей головоломки. Они требуют предоставить им недостающую часть, и их не интересует, знаете ли вы, где ее взять. Ждать они не собираются.

Все это время Люси помалкивала, вникая в смысл вопросов Алекса и в невнятные объяснения Саймона, но наконец не выдержала и прервала его:

— Извини, Саймон, но я совсем запуталась. О чем ты говоришь? И о ком? Что значит «Вознесение»?

Грейс прекрасно поняла, чем вызвано замешательство подруги: Саймон волновался и выходил из себя, утрачивая свою обычную способность четко и ясно излагать усвоенные им разрозненные сведения. Она давно заметила, что он на скорости меняет полосы движения и очень неровно ведет машину.

— Мы обсуждаем все это с тех пор, как ты повидался с Кэлвином, так почему бы тебе не отмотать назад и не рассказать им, что ты от него узнал? И нельзя ли ехать чуть-чуть помедленнее? Он немного расстроен,— пояснила Грейс, обернувшись к Алексу и Люси.

— Верно-верно, Грейси. Извините. Люди, которые интересуются вами и твоим предком, Алекс, называются библейскими фундаменталистами, хотя это не совсем подходящее определение, поскольку оно включает в себя больше, чем требуется. Нам же важнее всего уяснить, что друзья Кэлвина — это всего лишь горстка среди бесчисленного множества тех, для кого авторитет религии непререкаем и не терпит никакой критики в свой адрес. Под этим подразумевается, что определенные предписания и повеления, вычитанные в Библии, должны не только стать достоянием широкой общественности, но и навязываться в законном порядке. Эти люди одержимы борьбой с подрывом религиозных устоев — в их единоличном понимании — и стараются внедрить их повсеместно. Разумеется, они христиане, а не мусульмане, хотя все их мышление, все грани их мировоззрения пропитаны довольно-таки бескомпромиссной и, по сути, антихристианской моралью. Эти люди проповедуют креационизм, поносят Дарвина и утверждают, что вся духовная истина уже познана и систематизирована. Более всего их привлекает Апокалипсис, а все заметные исторические события в их интерпретации являют наглядный пример космических борений. Для них Иисус вовсе не Агнец Божий и не Спаситель, а кровожадный Мессия, взыскующий отмщения.

— Кстати, не со здоровой головы все это придумано,— вмешалась Грейс.

— Да, я совершенно с тобой согласен,— откликнулся Саймон.— Итак, эти библейские фундаменталисты, дружки Кэлвина, ни минуты не сомневаются, что второе пришествие Христа вот-вот состоится. Один из христианских догматов основан на неотвратимости второго пришествия, но они вознамерились слегка его ускорить, и им нет разницы, сколько для этой цели предстоит взорвать автобусов с женщинами и детьми,— лишь бы приблизить реализацию своей мечты.

Он снова прервался, ожидая реакции слушателей, но никто из них даже не шевельнулся. Люси рассказ Саймона просто ошеломил. Она тихо сидела, полуослепленная вспышками фар машин, летящих им навстречу по соседней полосе, ведущей к Лондону, и безотчетно сжимала руку Алекса.