Татьяна Величкина - Бег сквозь лабиринт

Крупные капли дождя медленно скатились по зеркальному стеклу. В воздухе повис аромат дорогого мужского одеколона, смешавшегося с запахом пота, и сигаретный дым плавно поднимался к потолку. Натали посмотрела в темноту ночи, словно пытаясь отыскать в свете одинокого фонаря ответы на свои вопросы, которые мучили её с того времени, когда всё это началось.

— Gehe zu mir, mein kleiner Taugenichts [1] К мне, моя маленькая шалунья (нем.) ,- похотливо улыбнулся Ганс, похлопав жирной ладонью по смятой постели, — Dich wird es schwer sein, zu vergessen, Frau Natali, aber bis zu dem Morgen ist die Zeit noch [2] Тебе это будет трудно забыть, женщина Натали, но до утра, но время все равно (нем.) .

Повернувшись к нему, девушка постаралась отбросить от себя грустные мысли и, улыбнувшись, потянула поясок шёлкового халатика, который, соскользнув, упал, открывая взору Ганса, все её прелести.

Натали смиренно опустилась на кровать к немцу, и он жадно впился в её покорные губы.

— Ну, что новенького? — Зингер не скрывал своей радости, он всегда испытывал чувство удовлетворённости, когда понимал, что его план снова сработал, — завтра к тебе приедет одна замарашка, так ты сделай из неё человека.

— Хорошо, — Натали, отпила немного из своего бокала и в упор посмотрела на своего нынешнего хозяина, к которому она все-таки попала в руки, — а этой, как ты говоришь, замарашке, что делать здесь? ты же не любишь людей?

— Что ты, — отмахнулся Зингер, — дело совсем не в этом.

— Что, она сама добровольно согласилась на твои условия?! — удивлённо приподняла брови Натали.

— У нее, как и у тебя не было выбора, впрочем, вы все здесь не случайно, — он облизал тонкие губы и, достав из пиджака портсигар, демонстративно раскрыл его, вынимая дорогую сигару.

— Ну, ты и сволочь, Ян, — процедила сквозь зубы Натали, чувствуя, как её начинает бить нервная дрожь.

— Я не дам тебе по твоей хорошенькой морде, сука, — улыбнулся Зингер, — и знаешь почему? — он, ухмыльнувшись, склонил голову на бок. — Чтобы ты продолжала приносить мне доход, ты забыла наш договор, однако я прощаю тебя, а будешь… не надо делать такое лицо… так вот, будешь гнуть из себя китайскую мотыгу, я могу и разозлиться, а ты знаешь, чем это может кончиться.

Она сжала губы, чтобы не расплакаться, понимая, что Зингер всегда найдёт повод, чтобы дать ей почувствовать себя еще более одинокой и беззащитной в этом странном, чужом и беспощадном мире под названием «Темное отражение». Она держалась до последнего, не хотела своими слезами доставить удовольствие Яну. Когда же он закрыл за собой дверь, то слёзы отчаянья хлынули из её глаз, она опять вспомнила то время, когда жила в Красноярске. Когда мир был обычным, и в нем не было того, о чем она узнала спустя некоторое время, когда считала хождения сквозь зеркала просто ночными видениями. Но была ли она счастлива тогда? Всегда её жизнь была в чьих — то руках и ни дня не было, чтобы она не чувствовала себя несчастной, забытой богом. У нее не было нормальной семьи, сколько она себя помнила, отец пил, а когда он умер, мать пустилась во все тяжкие. Привела домой мужчину младше ее лет на пятнадцать и представила дочери нового папу, как Валерия.

Тогда еще Наташа не знала, что в её жизни с появлением отчима, всё круто изменится, однако уже тогда, ничего хорошего от их тандема она не ожидала. Ей не понравился его сальный взгляд, которым он окинул её стройные ножки и отпустил по поводу нее какую-то скабрезную шуточку. Наташа знала, что спорить с матерью бесполезно и поняла, что теперь к весельям и пьяным застольям прибавится еще одна проблема, от которой нужно держаться подальше.