Эван Хантер - Молодые дикари

И все же, в какой-то мере, он понимал страхи Макнелли. Здесь, если судить только внешне, жили чужаки. Какие угрожающие слова произносились тут по-испански? Какие злобные мысли скрывались за этими карими глазами?

Здесь был другой мир, не джунгли, конечно, но мир, такой далекий от мира Инвуда, как и сам остров Пуэрто-Рико. Здесь, в каком-то смысле, была неизвестность. И этот пещерный Макнелли, сидящий на корточках поближе к своему защитному костру, смотрел в темноту и представлял себе, какие ужасные призраки скрывались за каждым кустом, и делал это до тех пор, пока не начинал дрожать от страха.

Хэнк направился к выходу в конце длинного тоннеля и снова вышел на солнечный свет. На углу улицы на первом этаже жилого дома приютилась мясная лавка. Ее вывеска «Carniceria» [1] Мясная лавка (исп.) рекламировала различные сорта мяса, разложенного на подносах в витрине. Рядом с ней был винно-бакалейный магазин. В его витрине были выставлены гастрономические продукты, а над головами висели связки перца. Он прошел мимо бакалейного магазина и вышел на улицу, где был убит Рафаэль Моррез.

Люди моментально поняли, что он представитель закона.

Они чувствовали это инстинктом людей, каким-то образом сделавших открытие, что закон является не защитником, а их врагом. Они уступали ему дорогу на тротуаре, молча наблюдая за ним со ступенек жилых домов. С пустырей, заваленных строительным мусором, на него смотрели дети, когда он проходил мимо.

Он нашел крыльцо, на котором сидел Моррез в тот вечер, когда его убили.

Хэнк проверил адрес и прошел мимо старика в нижней рубашке с пятнами от пота. Он сидел перед домом на ящике из-под молочных бутылок и курил длинную черную сигару. Хэнк задержался в коридоре, изучая при свете спички почтовые ящики. На четырех из них были взломаны замки, и ни на одном не было таблички с указанием фамилии. Он снова вышел на ступеньки крыльца.

— Я ищу девушку но имени Луиза Ортега. Вы не знаете, где я...

— No, hablo, Ingles [2] Я не говорю по-английски (исп.) , — ответил старик.

— Porfavor, — запинаясь сказал Хэнк по-испански. — Donte esta Sa muchalha Louiza Ortega? [3] Пожалуйста, где живет девушка по имени Луиза Ортега? (исп.)

— No, entiendo [4] Не понимаю (исп.) , — ответил старик, качая головой.

Хэнк пристально посмотрел на него. Он говорил по-испански медленно, запинаясь, но, безусловно, понятно. И затем сообразил, что старик просто не хотел отвечать на его вопрос.

— Ей не грозят никакие неприятности, — заверил Хэнк. — Это в отношении Рафаэля Морреза.

— Рафаэля? — переспросил старик. Он взглянул на Хэнка. Его карие глаза ничего не выражали. — Rafael esta muerto [5] Рафаэль мертв (исп.) , — сказал он.

— Si, уо compredo [6] Да, я знаю (исп.) . Я веду расследование. Soyinvestidator [7] Я следователь (исп.) , — неуверенно произнес он, сомневаясь, испанские ли это слова. — Habla Italiano [8] Говорите по-итальянски? (исп.) . — спросил Хэнк в отчаянной попытке установить с ним контакт.

— Нет, — тряся головой, ответил по-испански старик и затем добавил на ломаном английском: Уходите. Не беспокойте меня.

— Кого вы ищите, мистер? — раздался за спиной Хэнка голос, и он обернулся. Внизу у ступенек крыльца, упершись руками в бедра, стоял парень. На нем были брюки из грубой ткани и сверкающая белизной тенниска. Парень был смуглый, с карими глазами и коротко подстриженными волосами. Кисти его рук были квадратные, с большими суставами, а на среднем пальце правой руки — перстень с печаткой.

— Я ищу Луизу Ортега, — сказал Хэнк.

— Да, а кто вы такой?

— Окружной прокурор, — ответил Хэнк.

— Что вам от нее нужно?

— Я хочу задать ей несколько вопросов по поводу Рафаэля Морреза.

— Если у вас есть какие-либо вопросы, можете задавать их мне, — заявил парень.

— А кто ты такой?

— Меня зовут Гаргантюа.

— Я слышал о тебе.

— Да? — на губах у парня появилась едва заметная улыбка. — Да, может быть, вы и слышали. Несколько раз обо мне печатали в газетах.

— Я узнал о тебе не из газет, — сказал Хэнк. — Мне говорил о тебе один из членов клуба «Орлы-громовержцы», парень по имени Дайабло.

— Не говорите мне об этом вонючем пресмыкающемся. Если я когда-нибудь снова увижу его, он — мертв. — Говоря это, он издал звук, подобный выстрелу. — Мертв! — повторил он, сжимая кулаки, а его лицо выражало такую ненависть, словно в данный момент он действительно убивал Дайабло. Весь его вид не оставлял никакого сомнения в том, что он на самом деле желал Дайабло смерти.