Ульрих Хефнер - Завет Христа

— Пока он не объявлялся. Никто не знает, где он находится. К сожалению, он забрал с собой несколько артефактов, которые тоже были обнаружены в могиле рыцаря. Тем не менее мы надеемся на лучшее. Он не сможет скрываться вечно, а мое терпение лопнуло. В конце концов, раскопки такого уровня — вовсе не его личное дело. Поэтому совет нашего университета решил вручить Хаиму Рафулю справку об увольнении. Он немедленно лишается всех своих должностей и больше не будет читать лекции в наших аудиториях.

— А что будет с крестоносцем? — спросил отец Филиппо.

— О, о нем позаботятся, — ответил декан. — Реставрационные работы идут хорошо. Рыцарь Рено обретет постоянное место в одном из залов этого музея. Он провел в земле Иерусалима почти тысячу лет, и поэтому никто не имеет права высылать его из города. Он останется здесь, и ему предоставят собственное помещение. В конце концов, история крестоносцев — это еще и история Иерусалима, пусть она иногда была бесславной главой, полной крови и слез.

Отец Филиппо дружески протянул декану руку.

— Мудрое решение. Тем самым вы возвращаете миру то, что ему и без того принадлежит.

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

Аарон вел желтый экскаватор по территории, засыпанной мелкими камнями, и остановился прямо перед склоном, в то время как Мошав с помощниками снимал с грузовика толстые брусья.

— Все три метра! — крикнул Аарон Мошаву, и тот поднял руку в знак того, что понял. Вместе с помощниками он принес первую сваю на отмеченное место. Аарон умело подвел землечерпалку вдоль склона к первой свае, уже установленной Мошавом с помощниками. Он выдвинул манипулятор, положил нижнюю сторону лопаты на стоящую сваю и вжал ее с помощью гидравлики в землю, так что передняя часть маленькой землечерпалки поднялась в воздух. Но Аарон не потерял контроль, он умело дозировал давление, и деревянная свая медленно утонула в рыхлой почве, пока снаружи не остался ровно метр.

— Если другие войдут так же легко, то мы будем готовы через час и сможем начать устанавливать горбыли, — крикнул Аарон, в то время как Мошав с помощниками снимали с грузовика вторую сваю.

Солнце нещадно палило, и мужчины вспотели от тяжелой работы. В кратчайшие сроки все сваи были расставлены вокруг заданного района раскопок. Аарон на землечерпалке одну за другой вогнал их в землю вдоль склона холма. По его расчетам, сваи, промежутки между которыми заполнялись горбылями, а верхние края соединялись планками, должны были предотвратить смещение свободного грунта с насыпного холма. Оставалось загнать в землю еще три сваи, но от жары и тяжелой работы его горло стало таким же сухим, как русло реки в Африке.

Аарон объявил короткий перерыв, сделал большой глоток из бутылки с водой и посмотрел на палаточный городок посреди района раскопок.

— От Джонатана или Тома что-нибудь слышно?

Мошав покачал головой.

— Ты думаешь, Джина мертва?

Аарон пожал плечами.

— Я знаю только то, что с некоторых пор здесь происходят странные вещи. Иногда у меня возникает подозрение, что кто-то преднамеренно срывает нашу работу. И я даже думаю, что знаю, кто это.

— Рафуль!

— С тех пор как мы нашли эту могилу, он изменился. Он превратился в озлобленного и упрямого старика.

— Разве он не всегда таким был?

Аарон небрежно бросил пустую бутылку из-под воды на землю и снова влез на землечерпалку.

— Поехали дальше. Уже немного осталось, — крикнул он и запустил двигатель. Гремя гусеницами, он покатил по направлению к склону, где его ждала одна из трех оставшихся свай. Мошав проследил за ним взглядом. Трое рабочих, мускулистые и загорелые, в одних шортах шли за желтой рабочей машиной. Внезапно раздался страшный грохот, и там, где еще несколько секунд назад была землечерпалка, Мошав увидел яркий огненный шар, а потом ударная волна швырнула его на землю.

Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…

— Выжидать и пить чай — ничего лучшего не приходит тебе в голову? — сердито спросила Лиза Герман.

— Нужно набраться терпения, — ответил Буковски. — В конце концов, мы охотимся на самого дьявола. Дьявола, который убивает священника, а перед тем пытает его. Дьявола, который в темноте проникает в церковь и идет по трупам, когда его застают на месте преступления. Дьявола, который разъезжает в «мерседесе» с французскими номерами и хладнокровно сосет конфету после всего, что совершил.