Ульрих Хефнер - Завет Христа

— Буковски, земельный уголовный розыск, — представился Буковски и щелчком отправил сигарету, описавшую широкую дугу, в палисадник.

— Меня зовут Магда Шайдерер, я живу в доме напротив.

— Мои коллеги уже были у вас?

Магда Шайдерер покачала головой.

— В дом вломились преступники, — пояснил Буковски.

— Я знаю, — ответила женщина.

Буковски попытался прикинуть ее возраст, но из-за косынки и платья отказался от попытки.

— Вы, конечно, уже слышали об этом.

Женщина кивнула.

— И видела.

Буковски нахмурился. В своем ли уме эта женщина, или она просто смеется над ним?

— Вы видели? — скептически повторил он. — Когда, сегодня?

— Собственно, мне нельзя об этом говорить, мне Ганс запретил, но если полиция все равно уже здесь… Это произошло еще на прошлой неделе.

Буковски был озадачен.

— Но почему вы в полицию-то…

— Я уже сказала: Ганс мне запретил.

Буковски закурил новую сигарету.

— Ганс? Кто такой этот Ганс? — спросил он и выдохнул дым.

— Ганс — правая рука профессора. К профессору приходил гость. Друг, еврей. Он приехал три или четыре недели назад. Они вместе над чем-то работали. Они оба археологи. Профессор даже преподавал в Мюнхене — в университете. Он человек хитрый.

— Юнгблют?

— Кто ж еще?

— Этот, другой — вы его узнали?

Женщина заговорщически огляделась. Приложив руку ко рту, как щиток, она прошептала:

— Никто не должен об этом знать. Ганс сказал, что я никому не должна об этом говорить.

Буковски улыбнулся.

— Да, но ведь мы — полиция.

Женщина ненадолго задумалась.

— Они нашли что-то ценное, сказал мне Ганс. Что-то очень-очень важное об Иисусе. Я должна была не смыкать глаз. Время от времени Ганс приезжал. Я забираю почту. Но в тот день, когда взломали двери, они уже уехали и дом стоял пустой. Я сказала это Гансу. Но он сказал, чтобы я не беспокоилась об этом. Недавно возле дома появились два человека. Они там что-то вынюхивали. Я говорила о них Гансу, когда он приехал, но он снова сказал мне, чтобы я не беспокоилась.

— Так значит, Ганс — слуга профессора Юнгблюта.

— Что? — спросила женщина и наморщила лоб, так что к прежним морщинам добавились новые.

— Я хотел сказать, что Ганс служит у профессора.

Женщина кивнула.

— Профессор уже несколько лет прикован к инвалидной коляске. Его хватил удар.

— А этот Ганс — он живет здесь, в доме?

Женщина покачала головой.

— Он живет в Бишофсвизене, но в городе его нет. Он говорил, что они спрятались, так как есть люди, которые хотят знать, что привез с собой еврей из Израиля.

У Буковски создалось впечатление, что он попал в дурной сон. На этом клочке земли за последнее время уже нескольким людям пришлось расстаться с жизнью, и вот теперь перед ним стоит старушка, которая, очевидно, носила в себе значительную часть решения этого дела, умудряясь никому ни словом о том не обмолвиться. К ним подошли Лиза и полицейский в форме.

— Этот Ганс — какая у него фамилия?

— Штайнмайер, — ответила женщина.

— И где он теперь?

— Ганс? Ганс в лесу, за городом. Он сам мне так сказал.

Человек в форме остановился рядом с Буковски и внимательно посмотрел на женщину.

— А, Магда, — сказал он. — Ей уже за девяносто. Она что-нибудь видела?

Буковски не удостоил коллегу вниманием, а продолжал смотреть на женщину.

— Где находится лес?

Женщина пожала плечами.

— Какой лес? — спросил полицейский.

Буковски отмахнулся от него.

— Я думал, эта женщина может сказать мне, где находятся хозяин этого дома и его слуга.

— Ганс Штайнмайер?

— Вы его знаете? — озадаченно спросил Буковски.

— Конечно. Когда-то он был знаменитым борцом. Живет в Бишофсвизене. Он уже несколько лет заботится о старом профессоре. Раньше он был привратником в школьном центре в Берхтесгадене. Нам проверить его адрес?

Буковски наморщил лоб.

— Эта женщина говорит, что они с профессором прячутся в лесу, что бы это ни значило.

— В лесу, — повторил полицейский. — Я сам из Бишофсвизена и очень хорошо знаю Ганса. Когда-то давно он был охотником. Охотился в Роствальде. Я и сам охотник, и когда мы говорим о лесе, то имеем в виду лесничество.

Буковски навострил уши.

— Есть ли там убежище, в котором мог бы устроиться инвалид-колясочник?

Полицейский кивнул.

— Наверное, хижина под горой Кельберштайн. Туда даже доехать можно, когда погода сухая.

Буковски повернулся к Лизе.

— Немедленно вызывай оперативную группу и запротоколируй показания этой женщины!