Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

— Настоятель Дэ, нам известны некоторые приготовления, связанные с вашим бывшим монахом. Предлагаю вам оставить вздорную затею, не дающую ничего, кроме риска для вашей седой головы и гонений от центра цзяофаней, — тон говорившего был не в меру требователен, зол и визглив. Резкий говор выдавал нетерпение получить положительным ответ. — Бросьте глупую затею. Не те времена. Эпоха побеждающих кулаков отошла в добрый период романтичного прошлого. Против выстраиваются слишком внушительные силы: и числом, и могуществом.

— Странно, — пробормотал, словно извиняясь, Дэ, — кто надоумил вас, что я что-то предпринимаю? В бытии моем премного суетных дел, чтобы тягостно увлекаться мирскими нуждами, — оправдывающе развел руками. Голос и движения смиренного служителя.

Пришелец недоверчиво уставился на настоятеля.

— Нам известно, и очень хорошо известно, — остроскулый поклонился, в упор глядя на настоятеля. Тот, следуя своей натуре, смиренно глядел в пронзительную даль.

— Даже при желании я ничего не смогу предпринять. Всевышний тому свидетель. И нет ни одного свидетеля, который бы утверждал иначе.

Пришедший распрямился. Глаза из злых стали грозными. Степенно принял позу.

— Хитришь старик, в молодого играешь…

Дэ пожал плечами, но глаза леденело прислушивались к голосу говорящего.

— Откуда, сомневающийся, вам может быть известно то, что неизвестно мне, но, как вы имеете смелость утверждать, исходит от меня. Вы правильно отметили: я не молод для активных действий. Хотя не лишне заметить, что и вам не к лицу дебош главаря. Во мне забывается лицо мальчика. Сейчас он мужчина, если, конечно, его стопы ведают дорогу на земле. Трудно сказать после стольких лет, сойдется ли он со мной характером. Мирская жизнь круто меняет душу, которая примет любую форму, лишь бы не терять ее. Посему разум мой не торопится.

Стоящий нервно заходил по комнате. Ладони то сжимались в пульсирующий кулак, то разжимались и водили пальцами.

— Это не ответ. Он для мальчишек, верующих в старшего. Объект для закручивания мозгов нашел, уважаемый?!

— Наконец-то я услыхал в свой адрес подобающее мне слово. Но тон…

Ирония была глубокой и безграничной, несмотря на то, что настоятель напрямую и не желал подобной риторики. Но, следуя вековой традиции, имел право от каждого требовать уважения и выдержки.

— Нет, ты не так меня понял. Я пришел не ругаться или искать ссоры. Я человек прямой. Мы взрослые люди, раз я так говорю, значит оно так и есть.

Дэ немило усмехнулся.

— Но раз я так говорю, значит оное также существует.

Жилистый пришелец с крючковатым приплюснутым носом начинал надоедать настоятелю. Немного он знал этого человека, который в позе господина стоял и требовал того, что для Дэ сейчас было частью его мыслей и жизни. Такие не ждут, тянут от жизни все, что можно приобрести наглостью, силой, обманом. Они жестоки, требовательны. Не прощают в силу внутренней, глубоко скрытой трусости, боязни за свою шкуру, свое накопленное. Опасны они тем, что для достижения собственной цели пренебрегают моралью — обычной человеческой ценностью.

Пришедший, видно, не любил долгих остановок в разговоре.

— Старина, для решения спорного момента предлагаю вознаграждение за юнца поделить пополам. Это честно. Совесть твоя останется не тронутой. Черную работу сделаем мы. По рукам?

Настоятель неуважительно осмотрел пришельца. Только наживное спокойствие удерживало от праведного желания вскочить, повергнуть наземь наглеца, который позволяет себе более, чем может. Но, следуя правилам гостеприимства, сдержанно продолжил:

— По-людски, имея от рождения характер не корыстный и добрый, оставляю вам все вознаграждение. Оно по праву ваше. А о совести прошу не беспокоиться: она принадлежит тому, кто за чистоту ее тревожится без советов постороннего.

Пришедший снова начал нервно отмеривать шагами комнату. Часто останавливался, уставившись змеиными глазками на монаха. Лицо его внушало омерзение, гипнотизировало застывшим взглядом бездумного змия. Но на Дэ это никоим образом не отражалось.

Постепенно его лицо приобретало сухое выражение, становилось холодным, упрямым. Гость заметно успокоился.

— Зачем о совести? Вы один из уважаемых, признаваемых наставников монашеских школ. Вам верят.

Дэ усмехнулся.

— Можете мне поверить: в торговом деле совесть ни к чему. У кого совесть, тот, заведомо, в проигрыше. Считайте, что мне она тоже не к месту в данном случае, как и вам.