Ли Чайлд - Ловушка

— Как можно плотнее. До самого верха, — руководил Хоби.

Она накручивала пленку, поднялась выше локтей, затем опустилась к запястьям. Шерил пошевелилась и попыталась высвободиться.

— Так, а теперь посади ее, — сказал Хоби.

Мэрилин с трудом усадила Шерил со связанными за спиной руками. Ее лицо было перепачкано кровью, нос распух и посинел. Губы тоже опухли.

— Заклей ей рот, — продолжал Хоби.

Мэрилин зубами оторвала кусок пленки примерно в шесть дюймов длиной. Шерил тем временем моргала и пыталась понять, что происходит. Мэрилин с несчастным видом пожала плечами, словно пыталась перед ней извиниться, а потом приклеила пленку к ее рту. Пленка была толстой, с плотными укрепляющими нитями внутри серебристой пластиковой оболочки, блестящей, но не скользкой из-за выпуклых поперечных полосок. Мэрилин провела по ним пальцами, чтобы пленка как следует прилипла. Из носа Шерил пошли пузыри, и в глазах появилась паника.

— Господи, она не может дышать! — закричала Мэрилин.

Она хотела сорвать пленку, но Хоби оттолкнул ее руку.

— Вы сломали ей нос, — сказала Мэрилин. — Она не может дышать.

Пистолет был нацелен прямо ей в голову. Всего в восемнадцати дюймах от нее. Рука, его державшая, не дрожала.

— Она умрет, — с трудом проговорила Мэрилин.

— Чертовски верно, — ответил Хоби.

Мэрилин в ужасе уставилась на него. Кровь с шипением пузырилась вокруг разбитого носа Шерил, глаза были широко раскрыты от страха, грудь тяжело вздымалась. Хоби не сводил глаз с лица Мэрилин.

— Ты хочешь, чтобы я был хорошим? — спросил он.

Она усиленно закивала.

— А ты будешь хорошей?

Мэрилин посмотрела на подругу. У той конвульсивно вздымалась грудь, требуя воздуха, которого не было. Голова раскачивалась из стороны в сторону. Хоби наклонился и приставил крюк к пленке на губах Шерил, отчаянно мотавшей головой. Затем он воткнул острие крюка в серебристую ткань. Шерил замерла, а Хоби пошевелил рукой слева направо, вверх и вниз. Снова вытащил крюк. В пленке появилась дыра с неровными краями, в которую начал поступать воздух. Пленка прилипала к губам Шерил, потом надувалась, когда она изо всех сил старалась набрать в легкие воздуха.

— Я был хорошим. Теперь ты моя должница, — сказал Хоби.

Шерил с трудом вдыхала воздух сквозь дыру в пленке. Она сосредоточилась на этом процессе и, прищурившись, смотрела вниз, словно хотела убедиться, что воздух действительно поступает. Мэрилин, похолодев от ужаса, сидела на коленях и смотрела на нее.

— Помоги мне довести ее до машины, — сказал Хоби.

Честер Стоун остался один в ванной офиса на восемьдесят восьмом этаже. Тони заставил его туда войти. Без применения физической силы. Он просто стоял и молча указывал, и Стоун поспешил пробежать по ковру в майке и трусах, черных носках и начищенных ботинках. Потом Тони опустил руку, сказал, чтобы Стоун оставался в ванне, и закрыл за ним дверь. Со стороны офиса раздавались какие-то приглушенные звуки, а через несколько минут все ушли — было слышно, как захлопнулись двери и загудел лифт. Потом стало тихо и темно.

Стоун сидел на полу ванной, опираясь спиной о серую кафельную плитку, и смотрел в тишину. Он знал, что дверь ванны не заперта. Когда дверь закрылась, он не услышал щелчка замка. Ему было холодно. Холод от плиток пробирался сквозь тонкую ткань трусов. Стоун начал дрожать. Ему хотелось есть и пить.

Он внимательно прислушался. Ничего. Стоун поднялся на ноги и подошел к раковине. Повернул ручку крана и прислушался к шуму бегущей воды. Ничего. Он наклонил голову и стал пить. Зубы коснулись металлической поверхности крана, и Стоун ощутил вкус хлорированной городской воды. Он задержал воду во рту, чтобы увлажнить сухой язык. Потом проглотил воду и выключил кран.

Он прождал час. Целый час Стоун сидел на полу, глядя на незапертую дверь и слушая тишину. То место, где кулак скользнул по ребрам, отчаянно болело. Кость о кость, жесткое соприкосновение. А потом мягкое тошнотворное ощущение в животе, куда пришлась вся сила удара. Стоун продолжал смотреть на пол, пытаясь отключить боль. Издалека до него доносились приглушенные звуки, словно напоминая о существовании других людей, которые, впрочем, находились где-то очень далеко. Лифты и кондиционеры, шум воды в трубах, пение ветра в стеклах окон — все это смешивалось в тихий успокаивающий шепот. Стоуну казалось, что он слышит, как закрываются и открываются двери лифтов, быть может даже на первом этаже, а также слышит почти бесшумное басовое гудение, сопровождающее подъем и спуск лифта.