Ли Чайлд - Ловушка

— Снимай штаны, кусок дерьма! — выкрикнул Тони.

Другой мужчина сильно лягнул Стоуна ногой, тот всхлипнул и завертелся на спине, точно черепаха, дергая за ремень брюк, задыхаясь и повизгивая от ужаса. Ему удалось расстегнуть ремень, затем он нащупал пуговицы и молнию. Сдернул брюки вниз, и они собрались вокруг его ботинок. Тогда он поспешно стянул их, вывернув наизнанку.

— Встаньте, мистер Стоун, — тихо проговорил Тони.

Стоун с трудом поднялся на ноги. Он стоял, покачиваясь, наклонившись вперед и опустив голову, и тяжело дышал, опираясь руками в колени. Живот его поднимался и опадал, из трусов торчали тощие, белые, безволосые ноги в дурацких темных носках и ботинках.

— Мы могли бы сделать вам очень больно, — сказал Тони. — Надеюсь, теперь вы это понимаете.

Стоун кивнул и с трудом сделал вдох. Он прижимал обе руки к животу, пытаясь отдышаться, но у него не очень получалось.

— Вы это понимаете? — повторил Тони. — Скажите, что мы можем сделать вам больно.

— Вы можете сделать мне больно, — выдавил из себя Стоун.

— Но мы не станем. Потому что мистер Хоби предпочитает действовать по-другому.

Стоун вытер слезы и с надеждой посмотрел на него.

— Мистер Хоби предпочитает делать больно женам, — сообщил ему Тони. — Понимаете, это и есть та самая эффективность, о которой я говорил. Таким способом можно гораздо быстрее добиться желаемого результата. Иными словами, сейчас вам стоит подумать о Мэрилин.

Взятый напрокат «таурус» оказался быстрее «бравады». На сухих июньских дорогах ему не было равных. Возможно, во время январских снегопадов или февральского гололеда Ричер оценил бы все преимущества привода на четыре колеса, но для поездки по берегу реки Гудзон в июне самый обычный седан мог дать сто очков форы джипу. Невысокий, надежный, отлично удерживающий дорогу, «таурус» легко справлялся с поворотами, да к тому же двигатель почти не шумел. Ричер нашел какую-то городскую станцию и услышал, как певица Вайнона Джадд спрашивает: «Почему не я?» Ричер подумал, что она совсем не должна ему нравиться, потому что, если бы кто-нибудь спросил его, хочет ли он послушать жалобную песню в стиле кантри про любовь, он, скорее всего, отказался бы, поскольку у него были совсем другие предпочтения. Но его поразил голос певицы и потрясающее гитарное сопровождение, а стихи взяли за душу, когда он представил себе, что это поет не Вайнона Джадд, а Джоди. «Почему не я, когда ты постареешь? Почему не я?» Он начал подпевать, его грубый бас сплелся с парящим контральто, и к тому времени, когда песня закончилась и началась реклама, Ричер решил, что, если когда-нибудь у него будет собственный дом и стереосистема, как у всех остальных людей, он обязательно купит пластинку с этой песней. «Почему не я?»

Он направлялся на север по 9-му шоссе. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, лежала отличная карта, выданная вместе с машиной. Судя по ней, Брайтон был расположен на западе, на полпути между Пикскиллом и Покипси и прямо на реке Гудзон. Тут же пристроился адрес пожилой пары, написанный на листке, вырванном из блокнота Макбаннерман. Ричер старался ехать со скоростью шестьдесят пять миль в час, достаточно быстро, чтобы поскорее добраться до места, но не нарушая правил, чтобы не привлечь внимания дорожных копов, которые могли прятаться за каждым кустом со своими хитрыми приборчиками и квитанциями на штраф, дожидаясь подходящего момента, чтобы пополнить муниципальную казну.

Примерно через час Ричер добрался до Гаррисона и прикинул, что отсюда должен следовать на север до большого шоссе, которое, насколько он помнил, шло на запад, через реку и в сторону Ньюберга. Затем около реки он покинет шоссе и въедет в город с севера. А дальше останется только найти нужный адрес, что может оказаться совсем не простым делом.

Но это оказалось проще, чем он думал, потому что дорога, которая вывела его в Брайтон с шоссе, имела то же название, что стояло во второй строчке адреса стариков. Ричер поехал на юг, внимательно вглядываясь в надписи на почтовых ящиках и номера домов. И вот тут начались проблемы. Почтовые ящики были сгруппированы по шесть штук и расположены в сотнях ярдов друг от друга, причем они стояли на открытых пространствах, и понять, к каким домам они относятся, было невозможно. Да и вообще Ричер видел очень мало домов. Складывалось впечатление, что по большей части они стоят в конце узких сельских дорог, покрытых гравием или залатанным асфальтом, уходящих в лес влево и вправо, словно туннели.