Ли Чайлд - Ловушка

Ньюмен вновь покачал головой.

— Он все прекрасно понимал.

— Но откуда вы это знаете? Потеря крови, истощение, лихорадка, морфий…

— Он дезертировал, — упрямо повторил Ньюмен.

— Это не согласовывается с его характером, — возразил Ричер.

— Война меняет людей, — не сдавался Ньюмен.

— Не настолько сильно.

Ньюмен подошел ближе и понизил голос до шепота.

— Он убил санитара. Санитар увидел, как Хоби уходит, и попытался его остановить. Все это есть в досье. Хоби сказал: «Я не вернусь» — и ударил санитара бутылкой по голове. Проломил ему череп. Они положили парня на кровать Хоби, но он умер. Вот причина секретности, Ричер. Он не просто дезертировал, на нем еще и убийство.

В лаборатории наступила полная тишина. Шипели кондиционеры, сладкий аромат глины заполнял помещение. Ричер положил руку на блестящий край гроба Бамфорда, чтобы удержать равновесие.

— Я не верю, — повторил он.

— Ничего другого не остается, потому что это правда, — сказал Ньюмен.

— Я не могу рассказать его родителям такую правду. Она их убьет.

— Ничего себе секретность, — возмутилась Джоди. — Как они могли оставить его безнаказанным, если он совершил убийство?

— Политика, — ответил Ньюмен. — От политики тех лет омерзительно воняло. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось.

— Возможно, он умер позднее, — сказал Ричер. — Может быть, ушел в джунгли и там погиб. Он ведь все еще был серьезно болен.

— Но как это поможет тебе? — спросил Ньюмен.

— Тогда я смогу сказать его родителям, что он мертв, и скрыть некоторые детали.

— Ты хватаешься за соломинку, — сказал Ньюмен.

— Нам нужно уходить, иначе мы не успеем на самолет, — напомнила Джоди.

— Вы посмо́трите его медицинскую карту, если мы сумеем получить ее у родителей Хоби? — спросил Ричер.

Ньюмен ответил не сразу.

— Медицинская карта у меня, — наконец сказал он. — Леон привез ее с собой. Родители отдали ему все документы.

— Так вы их посмотрите? — вновь спросил Ричер.

— Ты хватаешься за соломинку, — повторил Ньюмен.

Ричер повернулся и указал на сотню картонных коробок, стоящих на стеллажах в дальнем конце лаборатории.

— Возможно, он в одной из них, Нэш.

— Он в Нью-Йорке, неужели ты не понимаешь? — воскликнула Джоди.

— Нет, я предпочел бы, чтобы он был мертв, — с горечью сказал Ричер. — Я не могу вернуться к его родителям и рассказать им, что их сын дезертир и убийца и что все это время он был жив, но не пожелал с ними связаться. Он должен быть мертвым.

— Но он жив, — жестко сказал Ньюмен.

— Однако мой вариант возможен, верно? — спросил Ричер. — Он мог умереть позднее. Где-то в джунглях или в другом месте, во время побега. Болезнь, истощение, ведь так? Может быть, его скелет уже найден. Вы проверите его? В качестве одолжения для меня?

— Ричер, нам нужно уходить, — сказала Джоди.

— Вы это сделаете? — снова спросил Ричер.

— Я не могу. Господи, это дело помечено грифом секретности, неужели ты не понимаешь? Мне вообще ничего не следовало вам говорить. Кроме того, сейчас я никого не могу добавить к списку пропавших без вести в бою. Мы должны уменьшать их количество, а не увеличивать.

— А вы можете провести расследование неофициально? Частным образом? Вы ведь можете, правда? Вы же здесь главный, Нэш. Ну пожалуйста! Для меня.

Ньюмен покачал головой.

— Ты хватаешься за соломинку.

— Пожалуйста, Нэш.

После долгого молчания Ньюмен вздохнул.

— Ладно, черт возьми, я согласен. Для тебя.

— Когда? — спросил Ричер.

Ньюмен пожал плечами.

— Завтра с утра, наверное.

— И вы сразу же позвоните мне?

— Конечно, но сейчас ты попусту теряешь время. Куда звонить?

— Звоните по моему мобильному, — предложила Джоди и назвала номер.

Ньюмен записал его на рукаве лабораторного халата.

— Благодарю, Нэш, я очень ценю вашу помощь, — сказал Ричер.

— Пустая трата времени, — проворчал Ньюмен.

— Нам нужно идти, — нетерпеливо сказала Джоди.

Ричер кивнул, и все трое направились к выходу из лаборатории. Лейтенант Саймон уже ждал их и предложил подвезти в аэропорт.

Несмотря на первый класс, обратный полет оказался ужасным. Это был тот же самолет, но теперь он летел на восток, в Нью-Йорк, преодолевая вторую сторону гигантского треугольника. Самолет успели вычистить, проветрить, осмотреть, наполнили баки топливом; кроме того, поменялся экипаж. Ричер и Джоди сидели на тех же местах, с которых встали семь часов назад. Ричер вновь уселся у иллюминатора. Однако теперь все было иначе. Кресло оставалось широким и удобным, обитым мягкой кожей, но он больше не испытывал удовольствия.