Брижит Обер - Песнь песков

Казалось, голографические картинки разбегаются под их ногами и карабкаются на стену, и он еще подумал: как глупо, зачем было задавать им такую программу поведения?

Внезапно фонарь в руках Неи метнулся, и луч остановился на большом камне.

— Люсинда! — прошептала она.

Большая и круглая, размером с суповую тарелку, восемь выпученных, молочного цвета глаз, поджатые мохнатые лапки, сама вся белая, как привидение, острые крючки в маленьком ротовом отверстии, спрятанном под густой шерстью, все время в движении, будто паучиха постоянно что-то глотает.

— Великолепно! — оценил Ян. — Только никакого подарка мне от нее не нужно!

— Она бы все равно не выжила на поверхности, пещерные твари не выносят солнца, оно их убивает, прямо как ваших старых добрых вампиров.

Люсинда медленно поднялась, покачиваясь на своих тоненьких ножках, вытянув лапки-щупальца; они поспешили пройти мимо, а паучиха с белой взъерошенной шерстью опять упала на пол.

Они начали подниматься мимо обрушившихся каменных блоков, слыша под ногами шелест мохнатых лапок.

— Все помните? Первую ступеньку пропускаем, — сказала Нея, когда они добрались до лестницы. — Теперь дело пойдет быстрее, — добавила она, глотая две таблетки болеутоляющего и еще один опиумный шарик, а Ян и Роман подкрепились таблетками кофеина, время от времени с опаской поглядывая на суетливое мельтешение голографических картинок под ногами, как будто эти очаровательные малютки могли погнаться за ними по пятам, потрясая крючковатыми лапками.

Они поднимались медленно, мышцы ныли от боли, кожа была влажной от пота, они останавливались, когда останавливалась Нея, перешагивали ступеньки, на которые она молча указывала, Роман не переставал думать о ее словах: «Она бы все равно не выжила на поверхности…» Несколько странно для голограммы. Разумеется, эту фразу можно было понимать в переносном смысле: оптическая иллюзия рассеется на солнце. Но он не был уверен на сто процентов, что ее не надо понимать буквально… А вдруг Люсинда и ее бледная команда были настоящими пауками, которых Нея, чтобы не пугать своих спутников, превратила в иллюзию! Ты совсем сошел с ума, старина. Нея такая же колдунья, как ты, никакой магии не существует, мир прочен, мир материален, а если бы дух правил материей, мы были бы бессмертны, бубнил он про себя, как вдруг услышал голос Яна:

— Мы почти наверху, Роман! Я вижу выход!

— Спасибо, Господь, в которого я не верю, — пробормотал Роман сквозь зубы. Все лучше, чем эта проклятая подземная могила.

Они выбрались на свет из расщелины, щуря глаза, как совы. Роман шумно перевел дух. Какой все-таки многоцветный мир! После этих бесконечных скитаний по сумеречным подземельям цвета били в лицо, яркие и четкие, как гуашь на детских рисунках. Пронзительная синева неба, золотистая желтизна дюн, яркая охра скалы, далекая белизна соленых болот… и оливковая зелень двух джипов, стоящих в десяти метрах от них.

Сделав другим знак пригнуться, Роман, остолбенев, не мог отвести от них взгляд: рядом с шофером Реза, с левой рукой на перевязи, всматриваясь вдаль, курил сигарету. Двое солдат меняли колесо у второго джипа. Третий, с ручным пулеметом через плечо, оглядывался по сторонам.

Ни звука вокруг, только шелест ветра. Они вот-вот должны были незаметно добраться до укрытия, нагромождения камней, как вдруг, широко раскинув крылья, пролетел коршун, огромный черный коршун. Часовой с автоматом наперевес повернулся, как на стенде экспозиции, подпрыгнул от неожиданности, закричав с вытаращенными глазами: «Шеф! Шеф!»

Бежать поздно. Реза уже обернулся, спрыгнул на землю и наставил оружие на Романа.

— Вы как раз вовремя! — бросил он, усмехнувшись уголком рта. — Вас ждут на исполнении Обряда.

Значит, все оказалось бесполезно, думал Роман, карабкаясь в джип, в котором пахло бензином и жарой. Нея села рядом с ним, очень бледная, разъяренная и до предела измученная. Солдат бесцеремонно втолкнул Яна в машину. Они все трое теснились на заднем сиденье, в наручниках, нелепые и жалкие.

Реза разместился на переднем сиденье, рядом с шофером, держа их на прицеле.

Второй джип с замененным колесом ехал за ними, с четырьмя солдатами в салоне, и любая мысль о побеге представлялась бессмысленной.

Как и вся их подземная одиссея. Из-за какого-то лопнувшего колеса все полетело к черту. А что, если Реза оказался возле якобы ультрасекретного хода Магов отнюдь не случайно?