Брижит Обер - Песнь песков

— Поточнее! — прервал ее Роман. — Какие у нее размеры?

— Около пятнадцати сантиметров в диаметре… это без лапок… ничего страшного.

— Прекрасно, всадим пулю между восьмью глазами Люсинды, — решительно произнес Ян.

— Ну, у нас не хватит пуль, чтобы перебить всех! А от их укуса вы можете стать инвалидом.

Несколько секунд они рассматривали мохнатых пауков. Их белые волоски притягивали свет, они живо отскакивали назад, сбиваясь в кучу, иногда вставали на задние лапки, принимая атакующую позу, молотя воздух ногами-щупальцами; острые крючковатые зубки готовы были впиться в кожу, чтобы впрыснуть риботоксин, этот протеин, который может вызвать остановку сердца. Как ни странно, к его яду восприимчивы только приматы — человек и обезьяна, другие млекопитающие, похоже, обладают иммунитетом. А Народ? — вдруг подумал Роман. Он повернулся к Нее:

— Ну что, может, почешем им спинку и пойдем дальше?

— Бояться их и в самом деле не стоит.

— Ничего себе! — усмехнулся Ян. — Это известное дело: большие особи едят только мелких!

— Люсинда и ее сыновья очень страшные, собственно говоря, в этом и заключается их функция, но они не опасны.

— Они что, из пластмассы? Ну скажите нам, что они пластмассовые?! — умолял Ян.

— А вот и нет! Это просто-напросто голограммы.

— Виртуальная картинка? Как аттракцион «Дом с привидениями» в Диснейленде? — поразился Ян.

— Могу вам поклясться, Ян, что ноги моей никогда не было ни в каком парке аттракционов, но, в общем, да, можно сказать, что Великая Люсинда и ее пауки-птицееды — это аттракцион, причем один из самых удачных.

— Но зачем тогда они нужны, если совсем не опасны? — поинтересовался Роман, не отрывая глаз от беспрестанного мельтешения лапок и скорлупок.

— Я же тебе сказала: чтобы пугать. Это тщательно высчитанная голограмма, нанесенная на фотографическую пластинку с помощью компьютера. Если ты приблизишься, они сразу же набросятся на тебя, шевеля лапками. Уверяю тебя, это очень страшно.

— А что-нибудь еще в программе имеется?

— Это же только картинка, Ян!

— Ладно, а если какой-нибудь тип, настолько глупый, чтобы их бояться, все-таки поймет, в чем здесь дело? Активируется какая-нибудь защита?

Нея вздохнула:

— Ну, скажем так: если этот отчаянный попытается пробраться вниз, а потом, догадавшись, что это всего-навсего голографическое изображение, и обезумев от радости, поставит ногу на ступеньку, то — бам! — ступенька взорвется.

— Она заминирована?

— Именно. Начиная с этого места, ступени заминированы, но не все.

— То есть?

— Ступеньки-ловушки выбраны произвольно. Представим себе, что какие-нибудь смельчаки догадаются, что мои хорошенькие паучки-птицееды всего-навсего средство отвлечения. Первый из них подрывается на ступеньке. Второй думает, что самое страшное позади, хотя товарищ и погиб, дальнейший путь свободен. Ошибка. До конца он все равно не доберется. Тогда удачи попытает третий, ну и так далее. По правде сказать, кроме Магов, здесь никто и не ходит. Но излишняя осторожность не помешает. Ну, если вопросы у вас закончились, может быть, продолжим подъем?

— А ты, может, откроешь нам, как все-таки выбраться на поверхность в целости и сохранности? — проворчал Роман.

— Идите за мной след в след. Я участвовала в составлении этой программы, я знаю каждую подробность. Так что не пытайтесь от меня избавиться.

— Одним словом, куда ни кинь, все клин, — мрачно бросил Ян, бросая взгляды то на логовище пауков, то на мостик-ловушку.

— Вот именно. Все было задумано как игра, но это отнюдь не игра. Позволите? Я пойду впереди.

И, подтверждая слова действием, они начала спускаться в яму с белыми пауками, осторожно отодвигая переплетенные серебряные нити, которые закрывали доступ в их нору.

Они медленно продвигались среди плотных полотнищ паутины конусообразной формы, вытканных пауками-птицеедами; сами пауки сидели внизу и ткали, скрестив лапки, — массивные волосатые матроны в ожидании неосторожного путника, который попадется в их тенета.

Даже если знать, что все это всего лишь иллюзия, зрелище все равно отвратительное, подумал Роман. У них был ужасающе правдоподобный вид, с их лапками-щупальцами, этими шуршащими ножками, мельтешащими в воздухе, ниточками слюны, вытекающими из хелицер, соединенных с ядовитыми железами; при их приближении пауки разбегались.

Однажды во время прогулки Роман подобрал на выстриженном газоне маленького паучка, спрятал его в карман и принес в камеру. Он смотрел, как приземистый красноватый паучок бегает по стенам. Он реагировал на малейшую вибрацию и, когда Роман стучал по перегородке, начинал метаться. В конце концов он принялся ткать паутину под зарешеченным окном, но не пережил надзирательского щелчка.