Ли Чайлд - Выстрел

— Мы все знаем, — сказала Розмари.

— Кто знает? Конкретно?

— Хелен Родин знает.

— Ты откажешься от ее услуг. Она больше не будет представлять вас с братом. Хелен Родин не сможет огласить то, что она узнала, поскольку отношения между адвокатом и клиентом остаются тайной. Лински, я правильно говорю?

Лински кивнул. Он находился в шести футах, сидел на диване, давая отдохнуть болевшей спине.

— Таков закон в Америке, — заявил он.

— Франклин и Энн Янни знают, — сказала Розмари.

— Показания с чужих слов, — возразил Зэк. — Теории, предположения, косвенные свидетельства. У них нет никаких существенных улик. Им не поверят. Частные детективы и телевизионные репортеры всегда подвергаются насмешкам, когда дают собственные объяснения событиям. Такие случаи уже для всех стали привычными. Будет даже странно, если они не произойдут. В этой стране более сорока лет назад был убит президент. А некоторые люди до сих пор утверждают, что они знают правду, хотя она до сих пор никому не известна.

Розмари не ответила.

— Ты дашь очень четкие показания, — продолжал Зэк. — Пойдешь к Родину и под присягой расскажешь, что твой брат давно задумал это преступление. И он сообщил тебе, что́ собирается сделать. Подробно. Время, место и все остальное. И ты добавишь, что всю жизнь будешь сожалеть, что не поверила ему. Ну а потом какой-нибудь жалкий адвокатишка, которого назначит суд, использует твои показания. А твой брат признает себя виновным.

— Я не стану этого делать, — сказала Розмари.

Зэк пристально посмотрел на нее.

— Ты все сделаешь, — сказал он. — Я тебе обещаю. Через двадцать четыре часа ты будешь умолять, чтобы мы разрешили тебе дать такие показания. Будешь сходить с ума от страха, что мы передумаем и не позволим тебе это сделать.

В комнате наступила тишина. Розмари смотрела на Зэка так, словно ей было что сказать. Потом она отвернулась. Тем не менее Зэк ответил. Он догадался, какие слова не были произнесены вслух.

— Нет, нас не будет в суде, когда ты будешь давать показания, — сказал он. — Но мы узнаем, что ты там скажешь. Через несколько минут. И не думай, что ты сумеешь добраться до автобусной остановки. Во-первых, мы убьем твоего брата. Во-вторых, нет такой страны во всем мире, где мы бы тебя не нашли.

Розмари молчала.

— Давайте не будем спорить, — сказал Зэк. — Это бесполезно и бессмысленно. Ты скажешь им то, что мы прикажем. Ты и сама уже понимаешь, что все скажешь. Вот видишь. Ты будешь сгорать от нетерпения, будешь жалеть, что мы не организовали для тебя более раннюю встречу в суде. Оставшееся время ты проведешь на коленях, умоляя нас выслушать, как прочно ты все усвоила. Именно так обычно и происходит. Мы очень хорошо знаем свое дело. Мы учились у настоящих мастеров.

— У моего брата болезнь Паркинсона, — сказала Розмари.

— И когда же ему поставили такой диагноз? — спросил Зэк, которому был известен ответ.

— Болезнь развивается постепенно.

Зэк покачал головой.

— Вряд ли это вам поможет. Кто с уверенностью скажет, что болезнь не явилась результатом недавних травм? А если даже и нет, то кто будет утверждать, что болезнь могла помешать ему при стрельбе с такого маленького расстояния? Если общественный защитник вызовет своего эксперта, Родин пригласит трех. Он найдет врачей, которые под присягой покажут, что Энни Окли [26] Знаменитая американская цирковая артистка-снайпер (1860–1926). страдала болезнью Паркинсона с самого детства.

— Ричер знает, — сказала Розмари.

— Солдат? Утром он будет мертв. Мертв или в бегах.

— Ричер не сбежит.

— Значит, он будет мертв. Сегодня ночью он придет за тобой. Мы готовы к встрече.

Розмари не ответила.

— К нам уже и раньше приходили ночью, — сказал Зэк. — Много раз, в самых разных местах. Тем не менее мы все еще здесь. Да, Лински?

Лински снова кивнул.

— Мы все еще здесь, — повторил он.

— Когда он придет? — спросил Зэк.

— Я не знаю, — ответила Розмари.

— В четыре часа утра, — сказал Лински. — Он американец. Их так обучают, и они полагают, что четыре часа утра — идеальное время для неожиданной атаки. Направление? Лучше всего наступать с севера. Фабрика станет для него удобным укрытием, в результате ему останется преодолеть всего двести ярдов открытого пространства. Однако я думаю, что солдат попытается устроить двойной блеф. Он не нападет с севера, хотя это наиболее выгодное направление.

— Но только не с запада, — сказал Зэк.