Тесс Шарп - Вдали от тебя

Гляжу на них с отчаянием. Папа не смотрит на меня, а лицо мамы безэмоционально — ледяная королева. Ничто ее не проймет.

Но я пытаюсь.

— Я уже говорила, что они не мои. Детектив Джеймс все неправильно понял. На Букер Поинт мы пришли не из-за наркотиков — Мина должна была встретиться с кем-то из-за статьи. Полиция ищет не тех, они мне не поверят. А вы должны мне верить.

Мама разворачивается ко мне, чемодан в ее руке качается от этого движения.

— Ты понимаешь, через что мы с отцом прошли? А миссис Бишоп? Что она сейчас чувствует? Она уже потеряла мужа, а теперь потеряла и дочь! Трев больше никогда не увидит свою сестренку. И все потому, что тебе захотелось словить кайф.

Она выплевывает слова, и я чувствую себя никем, даже меньше, чем никем. Пятнышком на ее туфлях. Сощурив глаза, она продолжает:

— Так что если ты не сядешь в машину, если не поедешь в Центр и не научишься жить без наркотиков, клянусь богом, Софи... — На ее глазах выступают слезы, а гнев испаряется. — Я почти потеряла тебя, — шепчет она, голос дрожит под значимостью слов. — Надо было сразу так поступить. Теперь я такой ошибки не совершу. — Голос становится тверже. — Садись в машину.

Я не двигаюсь. Не могу. Движение означало бы признание ее правоты.

Шесть месяцев. Пять дней. Десять часов.

Столько времени я ничего не принимала, и я повторяю это себе снова и снова. Пока я сосредоточена на этом времени, пока я стремлюсь, чтобы число возрастало, минута за минутой, день за днем, все будет хорошо. Я буду в порядке.

— Живо, Софи!

Трясу головой и хватаюсь за перила.

— Нет, мама.

Могу думать лишь о Мине. Мина в могиле, ее убийца ходит на свободе, а копы не хотят смотреть правде в глаза.

Папа хватает меня за талию и закидывает на плечо. Он осторожен; папа всегда нежен со мной, с тех пор как привык носить меня после страшной аварии. Но с меня хватит. В нежности и осторожности больше нет смысла. Я ударяю его по спине, кричу, но его ничего не останавливает. Он выскальзывает в открытую входную дверь, а мама останавливается на крыльце и наблюдает за нами, обняв себя руками, словно это защитит ее.

Папа закидывает меня в машину и с пустым лицом садится на водительское место.

— Папочка. — Слезы градом льются по моим щекам. — Прошу. Ты должен мне поверить.

Он игнорирует меня, заводит мотор и уезжает.

3

СЕЙЧАС (ИЮНЬ)

Родители так и не появились. Доктор Чарльз периодически проверяет время и постукивает ручкой по коленке.

— Я и одна могу подождать.

Ее гладкий лоб прорезает морщина. Нельзя так заканчивать. Родители должны бы сейчас обнимать новую улучшенную версию меня уже минут двадцать как.

— Отойду позвонить, — говорит она.

Прислоняю голову к стене и закрываю глаза. Сижу и жду, размышляя, разрешит ли она мне вызвать такси, если не дозвонится до родителей.

Проходит около десяти минут, когда я ощущаю легкое прикосновение к колену. Я открываю глаза, ожидая увидеть доктора Чарльз. Но впервые за долгие месяцы на моем лице расплывается искренняя улыбка.

— Тетя Мейси! — Я бросаюсь обнимать ее и едва не сваливаю. Утыкаюсь подбородком в ее плечо. Мейси на несколько дюймов ниже меня, но от того, как она себя преподносит, кажется многим выше, чем на самом деле. От нее пахнет жасмином и порохом, и это лучшее, что я ощущала за прошедшую вечность.

— Привет, ребенок. — Она усмехается и обнимает в ответ, теплые ладони ложатся мне на плечи. Волосы — светлые, как и у меня — собраны в длинную косу. Потрясающие синие глаза контрастируют с загорелой кожей. — Твоя мама задерживается из-за дела, поэтому отправила меня.

От Мейси не было ни весточки все то время, пока я находилась в Центре. Даже при том, что первые две недели я получала письма от многих людей, кроме родителей. Но теперь она рядом, и от облегчения кулак на сердце разжимается.

Она приехала. Ей не все равно. Она меня не ненавидит. Даже если верит всем вокруг — она рядом.

— Можем мы поскорее убраться отсюда? — сдерживая слезы, спрашиваю я.

— Конечно. — Она перебирает мои волосы. — Пошли выписываться.

Пять минут заполнения бумажек — и я свободна.

Как только переступаю через порог, сразу хочется убежать. Я почти уверена, что в любую секунду доктор Чарльз, хлопнув дверью, выйдет и развеет всю мою ложь. Хочу запереться в старенькой «Вольво» тети Мейси.

Но побег не вариант. Не вариант он все четыре года, прошедшие с аварии, когда ногу разворотило в мясо. Вместо этого я иду со всей скоростью, что позволяет моя хромота.