Роберт Брындза - Ночной Охотник

– Я спрашивал про себя: что будет со мной?

– Вы будете проходить по делу как свидетель. Не исключено, что вас арестуют за помощь и содействие преступнику, а также за сокрытие улик, но, учитывая ваши обстоятельства и тот факт, что вы готовы сотрудничать с полицией, вряд ли уголовный суд сочтет необходимым подвергать вас уголовному преследованию. При условии, что вы будете оказывать полное содействие следствию. И еще: мы решим ваши жилищные проблемы. Я хочу помочь вам хотя бы в этом.

– Спасибо, – поблагодарил Кит.

Несколько минут они сидели в тишине. Часы над грязной плитой тикали.

– Вы, должно быть, бог весть что обо мне думаете? – предположил Кит.

– О вас я ничего не думаю. Я думаю о жертвах. И о том, как ее обезвредить, – ответила Эрика.

– Мой самый близкий друг оказался серийным убийцей. А я ведь люблю ее… Что это обо мне говорит?

Эрика наклонилась и взяла в свои ладони его маленькую ручку.

– На свете много людей, которых обманывают друзья, возлюбленные, супруги. Вы познакомились в соцсетях, где многие выдают себя за других. Они часто придумывают себе другую жизнь. Чтобы в них видели не тех, кто они есть на самом деле.

– В Сети я могу быть тем, кем хочу быть. Я не скован своей… – Кит поправил трубочку под носом и посмотрел на свое кресло. – Хотите посмотреть DVD? Я покажу вам свою любимую серию «Доктора Кто», ту, в которой Том Бейкер «регенерирует».

– Да, давайте, – согласилась Эрика. Ждать оставалось два часа, которые, она знала, будут тянуться как вечность.

На лондонском вокзале Ватерлоо, крупнейшем в Великобритании, оживление царит с раннего утра до позднего вечера. Из центрального зала длиной более восьмисот футов, с магазинами и ресторанами на верхнем этаже, выход на двадцать с лишним платформ. Ежегодно через его двери проходит более ста миллионов пассажиров.

Старший суперинтендант Марш вместе со старшим инспектором Спарксом находились в просторной аппаратной, которая представляла собой квадратное бетонное помещение без окон, расположенное высоко над вокзалом. Одну стену занимала панель с двадцатью восемью мониторами, показывавшими все входы и помещения вокзала. Тридцать пять сотрудников полиции – большинство в штатском – осуществляли наблюдение за выходами и патрулировали зал. У северного, южного и западного выходов дежурили микроавтобусы службы поддержки в сопровождении трех патрульных автомобилей каждый. Сотрудники транспортной полиции, некоторые с оружием, тоже патрулировали вокзал по периметру.

В 4.50 на вокзале началось столпотворение, словно сюда стеклись сразу все сто миллионов человек. Мраморный пол центрального зала исчез под толпами пассажиров. Они непрерывным потоком поднимались по эскалаторам со станции метро, шли через все четыре входа и выхода, слонялись под гигантским электронным табло, висевшим над выходом на двадцать две платформы, где яблоку негде было упасть, скапливались у магазинов, образовывали очереди в вытянутом кассовом зале напротив платформ.

– Это будет сущий кошмар, сэр, – произнес Спаркс, прислоняясь к стене с мониторами, по которым сотрудники «Лондонского транспорта» спокойно наблюдали за обстановкой на вокзале. На его изрытом оспинами лице блестел пот.

– Более глазастого места в Лондоне не сыскать. Как только она объявится, мы тут же ее возьмем, – сказал Марш, просматривая мониторы.

– Думаете, чутье не подвело Фостер, сэр?

– Это не чутье, Спаркс. Вы же видели материалы, которые она прислала.

– Видел. Но ни в одном сообщении эта женщина ни имени своего не назвала, ни описала свою внешность. В любом случае затраты будут бешеные.

– Позвольте мне об этом побеспокоиться. А вы делайте свою работу, – сказал Марш.

К ним подошел молодой азиат.

– Меня зовут Танвир, – представился он. – Сегодня я здесь начальник смены. Вот эти четыре экрана будут охватывать вашу ключевую зону. – Словно по команде, на обозначенных мониторах высветился общий план центральной части зала с часами, под которыми стоял сержант Крейн в джинсах и светлом пиджаке. В руках он сжимал дешевый букет роз.

– Крейн, как слышите? – спросил Спаркс по рации. – Если слышите, коснитесь уха.

На изображении общего плана Крейн, казалось, стоял как стоял. Но на другом мониторе, показывавшем его крупным планом, было видно, что он чуть склонил набок голову к лацкану пиджака и свободной рукой трогает левое ухо.

– Я точно не выделяюсь из толпы? Я ведь здесь один в пиджаке – жара несусветная! – раздался из рации его голос.