Роберт Брындза - Ночной Охотник

Зависнув в полусидячей позе над грязным унитазом, она быстро справила нужду. Когда потянулась за туалетной бумагой, плечом больно ударилась о длинный поручень. Она отпихнула его, и тот взлетел к потолку, словно некая причудливая гильотина, устремившаяся не вниз, а вверх. Эрика быстро доделала свои дела, вымыла руки. Ванная производила гнетущее впечатление, почти как больница. Ей пришлось опуститься на корточки, чтобы увидеть себя в зеркало. Лучше бы не смотрелась. Выглядела она изнуренной.

В гостиной, когда она вернулась туда, казалось, стало еще жарче от пылающих ламп. Питерсон рылся на полках с DVD-дисками.

– Печатает, – сообщил Кит, наклоняясь к экрану. Эрика с Питерсоном поспешили к его компьютеру.

СОВА: Извини, у меня варилось кое-что на плите.

ГЕРЦОГ: Что едим?

СОВА: Яйцо-пашот на тосте.

ГЕРЦОГ: Кайф! А мне тоже можно одно? И обязательно с коричневым соусом?

СОВА: Да, специально для тебя купила.

– Молодец, – похвалила Эрика. Сидя за спиной у Кита, они с Питерсоном следили за перепиской.

– Пожалуй, впервые наблюдаю, как серийный убийца жалуется на то, что у нее выдался неудачный день на работе, и объясняет, как она готовит яйца-пашот, – тихо сказал Питерсон. Подперев ладонью подбородок, он не отрывал глаз от монитора. – Который час?

– Полтретьего, – ответила Эрика, глянув на часы.

* * *

В половине шестого забрезжил рассвет, а разговор все еще продолжался. Двор за кухонным окном начал окрашиваться в голубоватый цвет.

Эрика пихнула локтем Питерсона. Тот, запрокинув голову, сумел заснуть на складном стуле. Он встрепенулся, протер глаза.

– По-моему, он наконец дошел до дела, – прошептала Эрика. Они приковались взглядами к экрану.

ГЕРЦОГ: Знаешь… давно хотел сказать тебе кое-что.

СОВА: Ну и?

ГЕРЦОГ: Я тут на днях к врачу ходил.

СОВА: Вот как?

ГЕРЦОГ: Ты ненавидишь докторов, я знаю.

СОВА: Терпеть не могу.

ГЕРЦОГ: Мой врач – женщина. Она нормальная.

СОВА: Ты изменяешь мне?

ГЕРЦОГ: Нет, что ты. Она сказала, у меня высокий холестерин. Очень устаю на работе… Нужно больше отдыхать, иначе…

СОВА: Иначе?

ГЕРЦОГ: Иначе сердце не выдержит. Я так перепугался. Задумался о жизни.

СОВА: Я думала, ты хочешь умереть. Поставить крест.

ГЕРЦОГ: Да, такое бывает. Но сейчас за окном солнце встает, а жизнь коротка… И я люблю тебя.

ГЕРЦОГ: В общем, я хотел предложить… я знаю, что прошу слишком многого. Может, давай встретимся? По-настоящему. Как нормальные люди.

Ответа долго не было.

– Ну все, я ее спугнул. – В утомленных глазах Кита появилась паника. – Но я пытался. Вы же видели. Всю ночь пытался!

– Успокойтесь. Смотрите, – сказала Эрика.

Кит повернулся к экрану.

СОВА: Ладно, давай.

– Боже, – выдохнул Кит, начиная быстро печатать.

ГЕРЦОГ: ЗДОРОВО!!!

СОВА: Только я не хочу, чтобы ты был разочарован.

ГЕРЦОГ: Никогда. Никогда. НИКОГДА!

СОВА: Где?

СОВА: И когда?

– Где? Что мне написать? – спросил Кит.

– Скажите, что хотите встретиться на вокзале Ватерлоо, в Лондоне, – ответила Эрика.

– Нет, сначала у нее спросите, предложите этот вариант, – добавил Питерсон. – А потом, если она согласится, договоритесь на сегодня, на пять вечера, под часами в здании вокзала.

Кит кивнул и снова застучал по клавиатуре:

ГЕРЦОГ: Может, на вокзале Ватерлоо в Лондоне?

СОВА: Хорошо. Когда?

ГЕРЦОГ: Завтра. Точнее уже сегодня. В пять, под часами.

СОВА: О’кей.

ГЕРЦОГ: Ураааа!!! Я так счастлив!!! Как я тебя узнаю?

СОВА: Не волнуйся.

СОВА: Узнаешь.

Сова вышла из чата. С минуту они сидели в молчании. Кит улыбался. Его мокрые волосы были взъерошены, от него разило потом.

* * *

– 17.00 – час пик на вокзале Ватерлоо, – заметил Питерсон. – Зря мы не сказали, чтобы он назначил встречу пораньше.

– Да, в это время поймать ее будет труднее, – согласилась Эрика. – Зато меньше пространства для маневра.

– Босс, вы должны поставить в известность Марша. Нужно ведь организовать наблюдение… Будем надеяться, что он санкционирует эту операцию.

– Да. – Эрика глянула на часы: без четверти шесть. – Пойдемте перекусим. Пусть Марш сначала проснется.

– Мне пора ехать. Через два часа заступаю на смену, – сообщил Питерсон.

– Конечно, – сказала Эрика. – Простите. Вы езжайте. Не хочу, чтобы у вас были неприятности. И… э… вас здесь не было. То есть в случае провала операции вас здесь не было. Ну, а если успех, то, разумеется, с вашим участием.

В 6.30 утра Эрика прощалась с Питерсоном на улице у дома Кита. К своему удивлению, она поняла, что ей грустно с ним расставаться. Когда такси затормозило у обочины, Питерсон неожиданно для Эрики крепко обнял ее.