Ила Опалова - Ловцы пыли

– Слышу, – кивнула Ольга. – Лучше бы ты пошла улицу мести…

– Значит, бросаешь меня в беде?

– Твоя беда не деньги, а сын, – Ольга с жалостью посмотрела на Антонину. – Главное, чтобы он не стал игроманом. Тебе надо уволиться, поставить руководство в известность о недостаче, договориться о сроках возврата денег. Может, у меня все-таки получится помочь тебе деньгами.

– Мне работа нужна! – Антонина яростно уставилась на Ольгу.

– Найдешь, – виновато вздохнула та. – Я тоже когда-то оставила все в один день. Правда, у меня не было сына и такого большого долга. Но зато и дома тоже не стало, родного города и друзей. А твой сын тоже может поискать работу…

– Железка ты, ржавая, бесчувственная! – злобно выплюнула Антонина, схватила со стола сумку и торопливо пошла к выходу, потом метнулась обратно и прошипела:

– Дай тысяч десять хотя бы. Я отыграюсь. Буду ставить по чуть-чуть.

– Ты безумна, – качнула головой ошеломленная Ольга.

– Тогда дай тысячу на дорогу. Если не жалко…

– Сколько стоит билет? – вздохнула Ольга и полезла в сумочку. – Сто рублей? Или цены выросли?

Она достала две сотенные купюры.

– Не надо смотреть на меня, как на зачумленную, – Антонина зло выхватила из протянутой руки деньги и ушла, не оглядываясь.

Ольга Николаевна вернулась в контору. Клиентов стало меньше. Она молча вошла в кассовое помещение. Миша бросил на директора короткий взгляд. Ольга Николаевна вывела из печати ведомости принятых ставок и выплаченных, пересчитала деньги. Все сошлось. Кассир с легким удивлением искоса следил за ее действиями. Распечатывать ведомости задолго до окончания смены – пустое дело, они меняются порой за минуту несколько раз. А Ольга Николаевна села рядом с Мишей и заговорила:

– Хорошо дела пошли, может, и премию получим…

– Премия – это здорово, – проговорил Миша и, настороженно улыбнувшись, посмотрел на директора.

Поймав его взгляд, она вдруг спросила, продолжая смотреть в каштановые глаза:

– Миша, кто сегодня с тобой разбирался? Сколько денег ты не выплатил клиенту?

– Что? – спросил кассир и, смешавшись, забормотал: – Как не выплатил? Вы о чем? Я всегда все выплачиваю.

– Кому и сколько? – голос директора аж зазвенел, столько в нем было льда.

– Да это бред больного теленка… Пришел чувак, назвался другом Осокина… знаете ведь такого клиента? Короче, этот перец заявил, что Осокин поставил чужие деньги и свалил…

– Что значит «свалил»? – удивилась Ольга Николаевна. – Миша, ты можешь говорить четче и понятнее?

– Пропал, исчез, спрятался. Не знаю. Нет его, Осокина. Я этому чуваку объясняю, что не было у нас серьезных ставок и выплат крупных тоже. Может, конечно, Наташа приняла… Не знаю. Я ему посоветовал идти в милицию.

– А сумма какая?

– То ли пятьдесят тысяч, то ли больше… Может, все сто…

– Так, может, Наташу из-за денег убили? – спросила Ольга.

– Ее же маньяк убил… – нерешительно возразил Михаил. – Хотя маньякам деньги тоже нужны, ведь так?

И юноша пытливо посмотрел Ольге Николаевне в глаза.

– Чего не знаю, того не знаю, – пробормотала она.

– И я не знаю, – в тон ей произнес Миша.

Антонина хотела есть, но надо было сначала купить билет. Эта дрянь, Ольга, дала ей денег впритык. Побоялась, что она, Антонина, побежит в букмекерскую контору и все спустит. Вот стерва! Дура… Антонина ненавидела Ольгу за все: за свои проигранные деньги, за своего сына, который сейчас будет сидеть без работы, за благополучие Ольги, за двести рублей, которые от нее получила.

У касс автовокзала, вопреки ожиданиям, было малолюдно. Антонина подошла к ближайшему окошку и пристроилась в хвост очереди за какой-то женщиной, положив руку на полку, которая тянулась по всему кассовому отделению.

Поравнявшись с окошком, она машинально назвала свой город и, опустив глаза, чтобы достать из сумочки деньги, замерла: на полке слева от нее лежал пухлый бумажник. Антонина испуганно прикрыла находку ладонью, затем смахнула ее в открытую сумочку и, пробормотав, что ехать раздумала, заспешила из автовокзала.

Антонина пыталась мысленно представить женщину, которая стояла перед ней в очереди (наверняка это она оставила бумажник), но кроме обтянутой черной кожей спины и пестрого платка, под которым были спрятаны волосы, ничего не могла вспомнить. Значит, надо бояться всех, кто в черном плаще или куртке, а платок незнакомка могла снять.

Антонина шла, не решаясь остановиться, оглушенная тем, что произошло. Сердце вздрагивало, когда сзади доносились голоса или звуки шагов. Страх, что ее могут схватить как воровку, заставил Антонину свернуть с шумной улицы во дворы. Взгляд остановился на маленькой вывеске «Букмекерская контора „Фортуна“», но Антонина устремилась дальше. Нашла пустую скамеечку, тяжело опустилась на нее и нерешительно огляделась. Никто за ней не бежал, и сердце успокоилось.