Ила Опалова - Ловцы пыли

Во дворе он сел на скамью и огляделся, потом подошел к люку, который был закрыт ребристой крышкой, и поставил на нее ногу, словно проверяя надежность. Вынул из кармана мобильный телефон и, прижав его к уху, заговорил:

– Ольга Николаевна, я на месте… У соседки Коробовых есть ключ от квартиры Наташи. Я могу купить хлеб, молоко – что там еще нужно? – для Наташиной мамы. У меня денег немного. Хорошо, я чек возьму. Милиция? Я узнал, кто занимается делом: следователь Каратаев. Я схожу к нему. Да, сначала в милицию, а по дороге – в магазин.

Кристине снилось, что она отчаянно рыдает. Отчего, она не знала. Когда проснулась, подушка была мокрой, а спутавшиеся пряди волос влажными. Невыносимо болела голова. Кристина прошла в ванную, чтобы смочить лоб холодной водой. Зеркало показало опухшее лицо с набрякшими красными веками. Девушка себя не узнала.

Зазвонил телефон, Кристина заспешила к нему, но, споткнувшись о порог ванной, упала. От боли брызнули слезы. Схватившись за ушибленное колено, она дохромала до дивана, где рядом с подушкой лежал телефон, и рвущимся от беспокойства и страха голосом сказала:

– Алло?

– Алло, Тина! – прозвучал мужской голос. – Костя не объявился?

– Нет… А кто это?

– Слава… Не узнаешь? Понимаешь, наше агентство участвует в проведении выставки во дворце спорта. До выставки неделя. Тема – «Красота и мода». Костя отвечает за презентацию модельных агентств. И представляешь, его нигде нет…

– Представляю, – мертвым голосом проговорила Кристина. – Какое сегодня число?

– Шестое… – в голосе собеседника послышалось удивление. – Ты дням счет потеряла?

– Просто считаю, какого числа будет выставка, – бесцветно объяснила Кристина, но это была ложь.

Она считала, сколько времени просидела взаперти. Три дня и четыре ночи. Ночи, которые прорыдала.

Кристина отправилась на кухню за таблеткой от головной боли. Запив лекарство стаканом воды, почувствовала нестерпимый голод. В холодильнике стоял пакет со скисшим молоком, лежал начавший плесневеть хлеб и испортившийся салат. Девушка достала из шкафа пакет с мукой. Залив муку скисшим молоком, замесила тесто. Лепешка получилась кривой, она обжигала. И следующая уже не полезла в горло. Голод перестал быть навязчивым, но хотелось чего-то вкусного.

Девушка включила телевизор, но смотреть не стала. Зато пропало ощущение тюрьмы.

«Шестое число! Хорошо еще, не двадцать шестое… А ведь так нельзя – сидеть и сидеть дома. Надо собраться и выйти… – на Кристину накатила волна животного ужаса при воспоминании о бегстве от бандитов. – И все равно надо собраться! И что-нибудь купить в магазине: колбасу… еще сметану… и пирожное, нет, шоколадку. Что есть, то и купить».

Девушка схватилась за сумку, выгребла деньги и стала считать свое богатство. Ей же надо идти за стипендией! Боже, она прогуливает занятия, а за каждый прогул полагается штраф…

Кристина наполнила ванну, всыпала в нее большую упаковку ароматической соли и улеглась в пахнущую воду. Когда перед глазами заплавали радужные кольца, с трудом вылезла из ванны. Стянула с крючка большое полотенце, завернулась в него и легла на диван. Потом стремительно вскочила, быстро обтершись, уткнулась носом в локтевой сгиб, втягивая запах. Кожа ярко пахла лавандой. Кристина нашла в шкафу футболку матери, ее укороченные спортивные брюки, сверху накинула ветровку. Из холодильника достала горчичный порошок и натерла им ноги, а затем натянула отцовские носки. Взяв кроссовки матери, принюхалась к ним и засыпала под стельки горчицы, ею же натерла резиновые подошвы. Перед зеркалом тщательно пригладила волосы и натянула на лоб кепку. В карман засунула деньги, в другой – скомканный тонкий пакет и осторожно открыла дверь.

Откуда-то снизу раздался лай собаки, и у Кристины заполошно скакнуло сердце. Она стремительно захлопнула дверь, повернула ключ и опустилась на пол. Ее колотило от страха, на глаза навернулись слезы. Было очевидно, что без чьей-либо помощи ей не выйти на свободу.

Опять зазвонил телефон.

– Алло, – Кристина старалась говорить без дрожи в голосе.

– Привет! Это опять Слава. Если Костя объявится, позвони. Сразу.

– Слава, ты ведь знаешь, где я живу? Приезжай, пожалуйста…

– Хорошо, – ее собеседник не удивился. – Мне тоже надо с тобой поговорить. А что у тебя?

– Потом расскажу. Я не могу выйти из дома. И у меня закончились деньги на телефоне. Закинь мне хотя бы рублей сто. Я тебе отдам… Я тут умираю, понимаешь?