Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию

Охотнику не хватило времени, чтобы разделаться с Роджером Кэнни. Кроме того, смерть последнего могла вызвать еще большее внимание к делу об убийстве школьной футбольной звезды. Так что он уже смирился с тем обстоятельством, что допрос Роджера состоится и придется действовать дальше исходя из его результатов. Хорошо, что он озаботился установить в этом доме подслушивающие устройства еще до смерти Стиви. Как известно, временами тактика бывает важнее стратегии.

Человек в широкополой ковбойской шляпе потер спину, болевшую после достопамятной схватки с Джуниором Девером. Он не мог позволить себе еще одно противоборство вроде этого, особенно после того, как видел собственными глазами толстенный столб, сломанный одним ударом ноги Мишель. Она — опасна. А Кинг — еще опаснее. Если подумать, Шон Кинг — единственный человек, который способен его обыграть, и с ним надо что-то делать. А разобравшись с ним, можно приняться и за Максвелл. Ему не хотелось, чтобы эта женщина преследовала его, стремясь отомстить за смерть партнера.

Когда ехавшая перед ним машина покатила по длинной подъездной дорожке, ведшей к большому кирпичному дому в колониальном стиле, охотник свернул на боковую дорогу и припарковал пикап на обочине. Затем надел наушники и включил приемное устройство, помещавшееся на сиденье для пассажира. Настроившись на нужную частоту, он откинулся на спинку сиденья и стал ждать начала шоу.

— Интересно, чем занимается Роджер Кэнни? — спросила Мишель, оглядывая интерьер богатого дома. Управляющая имением впустила гостей внутрь и отправилась к хозяину сообщить об их приходе.

— Представления не имею. Но чем бы ни занимался, он определенно преуспевает.

— Отчего умерла его жена?

— Я и этого не знаю. Никогда не водил дружбу с этим семейством.

Максвелл продолжала осматривать дом.

— Знаешь, чего не хватает в гостиной?

Шон кивнул.

— Здесь нет семейных фотографий.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Одно из двух: или скорбящий отец все их поснимал, поскольку они навевали на него печаль, или их здесь никогда не было.

— Скорбящий отец? Если мне не изменяет память, он зарыл прах сына втайне и под покровом темноты.

— Ну и что? Люди по-разному выражают эмоции, Мишель. Например, некоторые в расстройстве ломают ударом ноги деревянные столбы.

Минутой позже в гостиную вошел Роджер — высокий угловатый мужчина с сутулыми плечами и бледным унылым лицом. Он жестом предложил гостям присесть на диван, после чего опустился на стул напротив. Разговаривая, хозяин не смотрел на собеседников, сосредоточив все свое внимание на потолке.

— Уж и не знаю, зачем вам понадобилась еще одна беседа.

Кинг ответил:

— Знаю, что сейчас вы переживаете не лучшие времена…

Кэнни перебил:

— Все так, все так… Может, перейдете прямо к делу?

Детективы стали задавать стандартные вопросы, на которые Роджер давал короткие односложные ответы, что, правду сказать, мало помогало делу.

Придя в раздражение, Кинг бросил:

— Значит, говорите, врагов у него в школе не было? То есть вы таковых не знаете? Но, быть может, в разговоре с вами сын сам упоминал какие-либо имена?

— Стиви пользовался в школе большой популярностью. Его все любили. Он никогда не делал ничего дурного.

Кэнни произнес эти слова отнюдь не тоном гордого за сына отца, но в иронической, даже, пожалуй, издевательской манере. Кинг и Мишель озадаченно переглянулись.

— Он хотя бы раз говорил о том, что встречается с Дженис Пемброк? — осведомилась Мишель.

— Стиви не разговаривал со мной на такие темы. Да и я тоже всегда думал, что если парень трахает какую-нибудь шлюшку, это его дело. В конце концов ему исполнилось семнадцать и гормоны его просто переполняли. При этом он знал, что, если какая-нибудь девушка от него забеременеет, мне это очень не понравится.

— Когда умерла ваша жена? — вдруг спросила Мишель.

Кэнни перестал наконец созерцать потолок и посмотрел на нее.

— Это так важно?

— Просто любопытствую.

— Рекомендую вам проявлять любопытство в интересах дела.

— О'кей. Скажите тогда, не приходит ли вам в голову хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на это преступление? Может, вы слышали от сына слова, показавшиеся вам подозрительными, или имя какого-нибудь его приятеля и имеете некие смутные догадки на этот счет?

— Послушайте, кажется, я уже дал вам понять, что мы со Стиви не были близки. Да, мы жили в одном доме, но держались наособицу, каждый сам по себе.